– Стой! – крикнул режиссер.
Трансляция прекратилась, и костюмер с шубой бросилась к девушке.
– Кто пустил сюда этого придурка? Выкиньте его на хер отсюда! За что вам деньги платят? – орал режиссер, размахивая руками.
Данила молча смотрел на него. К нему бежали два здоровых охранника в штатском. Данила оглянулся.
– Фамилия? – монотонно спросил уже немолодой капитан с одутловатым испитым лицом.
– Багров, – с трудом произнес Данила опухшими губами.
– Имя, отчество? – капитан поднял глаза на избитое лицо.
– Данила Сергеевич, семьдесят пятого года рождения, Вокзальная, двадцать два.
– Место работы?
– Дембель не отгулял еще. – Данила отвечал беззлобно, выдерживая небольшие паузы.
– Где служил?
– В армии.
Капитан еще раз взглянул на него и спросил:
– Пойдешь к нам?
– Нет.
Капитан взглянул на стоящего у двери сержанта:
– Ты их охраннику руку сломал и чуть глаз не выбил. Не был бы трезвый, я б тебя посадил. Иди.
Данила встал и, не прощаясь, вышел.
– Через неделю не устроишься на работу – поставлю на учет, – бросил вдогонку капитан.
– Я ему руку сломал?
– Не, вывихнул. – Охранник говорил, не поворачивая головы.
– А этот, что орал, кто там у вас?
– Режиссер.
– А чё за песня-то была?
– «Крылья» «Наутилуса».
– Мм…
Капитан смотрел в окно на уходящего по улице Данилу:
– Багров Сергей Платонович, сорок второго года рождения. Вор-рецидивист. Убит в местах лишения свободы в январе восемьдесят второго года. Одноклассник мой.
В новомодном магазине, торговавшем всякой всячиной, включая музыкальные кассеты и невесть как появившиеся здесь китайские компакт-диски групп «Boney M», «AC/DC», «Nirvana».
– У вас есть «Наутилус», диск «Крылья»? – спросил Данила.
– Нет, – не глядя на него, хмуро сказала продавец. Ей было некогда. Она распаковывала новое разноцветное и очень дешевое мыло.
– А что-нибудь другое «Наутилусов» есть? – после паузы спросил он.
– Нет, – сказала она и, не разгибаясь, посмотрела на него.
– А «ДДТ» Шевчука? – Он щурился подбитыми глазами, пытаясь рассмотреть CD.
– Чего тебе надо? – грубо спросила она и выпрямилась. – Иди отсюда! А то еще милицию позову.
Мать Данилы, обыкновенная, рано состарившаяся русская женщина, подбросила в печку два полена.
– Дров-то поколол бы. Все лучше, чем морду-то подставлять. Чё в армии не остался? Здесь-то быстрее убьют, – ворчала она, подсаживаясь за стол.