А ведь проникся Иван Петрович серьёзностью текущего момента,
даже пытается встать во фрунт, копируя манеры бравого гвардейского
прапорщика. И одновременно польщён званием светлой головы.
- Акимов!
- Я здесь, Ваше Императорское Величество!
- Передай полковнику Бенкендорфу, чтобы виновный в
подложном приказе граф Пален был непременно найден, арестован, и
наказан.
- Так ведь убит!
- Кто, Бенкендорф?
- Никак нет, граф Пален.
- Хм… ну мало ли в России графов Паленов?
Наконец-то до прапорщика доходит смысл моего подмигивания и он с
готовностью восклицает:
- Будет сделано, Ваше Императорское Величество! Дело
государственное! Непременно подвергнем мерзавца арестованию!
Разрешите исполнять?
- Ступай, братец. Да, и ещё… распорядись там насчёт… -
красноречивый жест понятен без дополнительных уточнений.
- Сию же минуту, государь!
Наврал, дверь распахнулась только через три минуты, и дежурный
офицер торжественно провозгласил:
- Наркомовская чарка Его Императорского Величества!
Хм, и когда я успел такое ляпнуть? И вот поди ж ты, услышали и
ввели в обиход.
- Заноси, - киваю и показываю на стол. - Только в следующий
раз так не кричи, царя заикой сделаешь.
Лакеи, первыми уловившие новые веяния моды, все до одного
сменили ливреи на вышитые рубахи, полосатые штаны, и смазные
сапоги, немилосердно воняющие дёгтем, и стали похожими на половых
из трактиров моего будущего детства. Приходилось бывать с отцом на
ярмарке у Макария, насмотрелся. И то, что они принесли на
серебряных подносах, вполне соответствовало внешнему виду. Их, и
моему.
- Поставили? Всё, проваливайте.
Кулибин улыбается с умилением. Ну да, по его староверским
представлением именно так и должен вести себя природный
царь-батюшка, изволивший захотеть жить по старине, без бесовских
заграничных привычек и ужимок. Суров, но справедлив! Да, это про
меня…
- Наливай, Иван Петрович.
Он взял графинчик, чуть помедлил, и признался нерешительно:
- Я непьющий, Ваше Императорское Величество.
- Что, совсем? Грех-то какой…
- Совсем, - Кулибин с опаской перекрестился двумя перстами.
- Тонкая механика не терпит дрожания рук.
- Вот как? - я с некоторым сомнением оглядел тарелки с
тонко порезанным окороком, ломтиками сёмги, крохотными, меньше
мизинца, солёными огурчиками. В одиночестве пить не хотелось. - И
не куришь?