- Вы меня обманывали полковник!
- В какой-то степени да, но по чести сказать - нет.
- Это как? - Коммандер удивлённо поднял бровь, требуя
пояснений.
- Присяга важнее, милорд.
Когрейн ещё раз удивился. Но не словам, произнесённым
Бенкендорфом, а пылу, с которым это было сказано. "Фанатик и
педант" - подумалось англичанину. - "С таким будет трудно иметь
дело"
- Не возражаете, полковник, если мы продолжим разговор в
моей каюте?
- К вашим услугам, коммандер! - Александр Христофорович
улыбнулся и демонстративно вытряхнул из рукава длинный стилет,
воткнувшийся в палубу. - Почему бы двум джентльменам не поговорить
в более… э-э-э… приватной обстановке?
В капитанской каюте ничего не изменилось за четверть часа, разве
что исчезло пролитое в спешке вино, да на столе появился спасённый
от разграбления ларец. Полковник, которому стало не нужно
изображать скромного торговца, без приглашения плюхнулся в кресло,
одновременно придвинув к себе коробку с коллекцией превосходных
трубок.
- Вы позволите? Не поверите, так соскучился по настоящему
табаку! Более всего мне нравится виргинский. Турецкий тоже неплох,
но, согласитесь, путешествие через океан придаёт табачному дыму
определённую прелесть.
Когрейн кивнул, одобряя выбор пенкового чубука, и предложил:
- Хересу, господин полковник?
- Предпочитаю водку, но может быть, у вас найдётся
виски?
Нашли. Разлили. Звякнули стаканами.
- За здоровье вашего юного императора, полковник!
- И его матушки, - согласился с тостом Бенкендорф. - Смею
надеяться, коммандер, что их просьба о военной помощи будет
доведена до Его Величества? А ещё лучше - составьте протекцию для
аудиенции.
Ответа не было довольно долго - англичанин молчал, делая вид что
увлечён исключительно дегустацией напитка. Наконец выдал:
- Видите ли в чём дело, полковник… Его Величество, как бы
помягче сказать… он немного не в себе, и решать такие вопросы…
- Да?
- Именно! Кстати, а зачем вам лично ехать куда-то? Долг
каждого дворянина - помочь другому дворянину в трудную минуту. Если
желаете, то я могу взять на себя столь неблагодарное дело. Да-да,
неблагодарное, уж поверьте мне.
- Охотно верю, коммандер. И в благие намерения тоже верю, -
на губах Бенкендорфа появилась улыбка, намекающая на…
"Чёрт побери, на что же он намекает?" - в том, что этот русский
его раскусил, лорд Когрейн уже не сомневался. - "Но неужели не
понимает? Должен понять!"