Володя заржал, как полковая лошадь, и настырно продолжил свою свербящую его редакторский разум тему:
– Помнишь, хотел ты разводить боевых верблюдов-дромадеров? Для верблюжиных боёв без правил? Давай дадим? Сенсация будет! А огурцы в жоре пусть другие получают.
Эту вот сенсацию, ничтоже сумняще, и выдал мой друг, сопроводив кровавой фотографией пожирания собаки злобным дромадером:
«Собаки бойцовых пород – обыденность нашей жизни. И собачьими боями никого не удивишь. Но чтобы верблюды, эти мирные добродушные великаны, тоже были бойцовыми?
Скажете, такого не может быть. Мол, верблюды только и могут, что ходить по пустыне и мирно щипать травку.
Ха-ха два раза!
Дромадер-верблюд очень опасен в период весеннего гона.
Попробуй козявочный человечишко подойти поближе к гарему этого великана пустыни, и раздастся такой грозный трубный рёв, как будто начался Апокалипсис.
Страшен верблюд, весящий полтонны, для маленького хрупкого человека. Откусит такой дромадер ему головёнку и не подавится!
И перекусывает же, перекусывает! Только не человеку, а собаке. Перекусывает и голову, и хребет. И пожирает окровавленный труп бедной собачки, издавая утробный грозный рёв людоеда.
Весь этот кошмар можно увидеть неподалёку от Буденновска, на верблюжьей бойцовской ферме, организованной пограничником подполковником Петром Ильиным.
– А что тут такого? – удивляется офицер. – Ну, едят они собак. Так корейцы тоже едят. Кроме того, собачина считается лечебной при тяжёлых лёгочных заболеваниях. Я сам с большим аппетитом кушаю собачек. В холодильнике моём всегда лежит собачья голова.
На вопрос, зачем он скармливает своим ненасытным чудовищам милых собачек, Петр отвечает наивно просто:
– Так положено по регламенту. В Туркмении вывели специальную породу дромадеров-людоедов, чтобы они были жестокими и сильными. Эти спецверблюды и участвуют в боях без правил. Огромные деньги приносит эта забава! И мне принесёт.»
Дочитать сенсационную новость мне помешал редакционный телефон, начавший противно-нудно визжать-дребезжать.
Грубый начальственный голос представился прокурорским работником и попросил срочно навестить их чудное кефирное заведение. Мол, вычитали в прессе о верблюжиных боях, хотели бы прояснить ситуацию.
Как не уважить неуважаемых мною канцелярских товарищей?
Настроен я был мирно. Но канцелярские крысы попытались для начала ксерокопировать моё офицерское удостоверение.