– Как ты можешь быть таким наивным, чтобы не понимать?! Детство кончилось, родители будут рядом не всегда, ты должен уметь защитить себя!
– От кого?! Кто может нам навредить? Другие Дворцы? Что они нам сделают – сожгут поместье и убьют всех здесь?!
Умэй не стала вмешиваться, но вечером, наткнувшись на Кайсиня в саду, не преминула заметить:
– Младшему господину Ли не стоит спорить со старшими. Они добра желают.
– Они желают отобрать лучшие годы моей молодости!
– Не будете усердно трудиться сейчас, потом будете жалеть.
– Нам если сегодня не веселиться, с лунами дни уйдут безвозвратно34. – продекламировал Кайсинь.
Умэй в долгу не осталась:
– Но надо не гнаться за наслажденьем, а думать всегда о собственном долге35. Эти строки идут следом, но молодой господин, кажется, оставил их без внимания.
Очнувшись от воспоминаний, Умей прошла на платформу.
Между Кайсинем и Хуахуа пустовал один столик. Умэй поняла, что это место – как можно ближе к старшему господину Ли – выклянчила для нее мать. Она опустилась за него, Сяо Сяо устроилась за ее спиной, готовая выполнить любую прихоть госпожи. Чжан Юна подозвал к себе Шань Лиши. Сказав ему что-то приветливое, он усадил старшего ученика чуть позади себя. Умэй смотрела на них и думала, что отец никогда не улыбался ей так, как Чжан Юну. Никогда не смотрел на нее так – с гордостью и одобрением, и неважно, как упорно она старалась. Что-то похожее на ревность и злость зашевелилось в ней, и она не заметила, что Кайсинь придвинулся к ней ближе и наполняет ее чарку рисовым вином.
– Госпожа Шань сегодня ослепительна, как первое цветение сливы. – улыбнулся он. – Уверен, ни один поэт, если он не слеп, не смог бы удержаться и не воспеть ее красоты.
Умэй лукаво прищурилась.
– Что, выпил вина – и мир стал краше?
Кайсинь беззвучно рассмеялся.
– А раз и небо, и земля так любят честное вино – то собутыльникам моим стыдиться было бы грешно.36
Умэй сделала вид, что ее очень занимает представление.
С подмостков открывался прекрасный вид на речные просторы. Драконьи лодки мерно покачивались, подталкиваемые легкой рябью. Торжественно громыхали барабаны. Мимо проплывали лодки, не участвовавшие в соревновании. Короткие и вместившие в себе всего с полдесятка человек, они были украшены паланкинами, лентами, красными с золотой вышивкой знаменами. Мощные драконьи головы грозно распахивали пасть.