Как наяву, Эли представил себе: вот он бредет по колено в воде, руками осторожно раздвигая стебли тростника. За ним следует Агарон, цаплей задирая длинные ноги. Там, за зарослями камыша, на чистую гладь озерца только что приводнилась стая гусей. Вот они – совсем близко! Глава семейства, огромный жирный гусь, опасливо озирается. Неужели почувствовал угрозу?! Эли замирает. Наконец вожак стаи опускает голову в воду в поисках корма. Эли медленно достает из-за спины лук, из холщовой сумки на поясе у живота – стрелу, оглядывается – брат утвердительно кивает, взяв свой лук наизготовку. Они выскакивают на чистую воду, одну за другой выпуская стрелы в зазевавшихся птиц. И вот уже одна птица бьет крыльями об воду, поверженная меткой рукой Эли, вторая, третья…
Мальчик вздрогнул – он так увлекся мнимой охотой, что чуть было не разразился победным кличем!
Пронесло! Шамма-писец задумчиво ковырял пальцем в ухе, устремив взор к небу…
Эли пригнулся, как за щит, спрятался от взгляда наставника за спиной Датана. Он и вовсе закопался бы с головой в утрамбованный песок под собой, лишь бы учитель не мешал ему мечтать…
Вот отец палкой разгреб тлеющие угли, достал из песка запеченную в глине тушу гуся, разломал ее на части. Жир капает с кончиков его пальцев – таким упитанным был гусь! Отец протянул Эли самый большой кусок мяса, дышащий ароматом. Обильные слюни невольно заполнили рот мальчика…
– На сегодня, достаточно, – наконец-то раздался хриплый голос учителя. – Вы свободны.
– Приди ко мне, Тот – священный ибис. Приди ко мне, направь меня, сделай меня умелым в твоем искусстве, ибо твое искусство – самое прекрасное. Ведомо каждому: кто владеет им в совершенстве, становится вельможей, – хором затянули ученики молитву, которой они начинали и заканчивали учебный день.
Аккуратно опустив глиняные дощечки в большой плетеный ящик в углу навеса, будущие учетчики муравьиной цепью засеменили мимо писца, кланялись ему, сложив домиком руки над головой. Шамма внимательным взором провожал каждого, словно хотел удостовериться: крепко ли он вдолбил в головы учеников знания, не остались ли их уши закрытыми.
Не успели они переступить границу храма мудрости, как зычный голос Датана вознесся над площадью:
– Айда купаться!
– Айда! – закричали мальчики и побежали в сторону города, чьи стены из обожженных глиняных блоков высились на расстоянии примерно пяти полетов стрелы от их поселения. Там, под западной стеной крепости, протекала река.