Пока вели осмотрелся. Очень приличный
кусок леса срезан бульдозерами клином внутрь, на его острие яма, по
виду старый карьер, который теперь активно раскапывался непонятно
для чего. Три стенки скальные и практически отвесные, последняя
отгорожена хорошим забором с проволокой, вышкой и двойными
воротами, когда первые открыты, то вторые закрыты, и наоборот.
Втолкнули внутрь, сдали на руки невысокому мужичку, который сразу
стал расспрашивать кто я и откуда, а на все мои театральные вопли
«про произвол» и «буду жаловаться» посоветовал поменьше вякать:
- Влез в «запретную зону», так не
рыпайся. Отработаешь штрафную неделю, и гуляй себе, - он прищурил
глаза.
Ага, так я тебе и поверил, видел я,
как вы в Сизом ущелье «хвосты» подчищали. А уж здесь возле самого
«логова» …, а так все красиво начиналось…
Вечером я сел в теньке, прислонясь к
бараку. Солнце освещало стенку карьера, под ней сгрудились мои
«компаньоны», ловя последние лучи после темноты и сырости
подземелья. Стенка была роста в четыре, время от времени сверху по
ее кромке проходили караульные, посматривая вниз на нас. Руку туда
за складку, потом ногой здесь в трещину… тупик. Тогда сначала
поднимемся здесь по маленьким выступам, дальше пойдем по этим
зацепам влево, снова вверх, неприятное ребро, надо будет присесть,
но тогда откроется путь дальше почти до самого карниза, который
прикроет сверху если что… а потом влево, влево, влево и резко
вверх. Так, теперь закроем глаза и пройдем это на память. Сбился,
подсмотрел, снова… и с пятого раза «пробежал» по стенке без ошибок.
На практике это будет все по-другому, но дальше тянуть нельзя,
времени нет. Не знаю, может и здесь будет что-то интересное, но
меня ждут. Командор ждет и остальные. Соскучился. Смешно. А вот
ребята наверху будут стрелять по-настоящему. Знаю я это выражение
лица, когда перед тобой не человек, а точка, которую надо
совместить с мушкой на визире. И у нас такие есть, но не много.
Егерю не нужно убить, ему нужно победить…
Ложку я наточил еще внизу, в забое.
Она у меня небольшая, чтобы помещаться в плечевом кармане, но
стальная… вот я череночек-то и заточил. Стилет получился убогий, но
если воткнуть в удачное место… а места я такие знаю…
Солнце село, сумерки окутали разрез
полностью, народ допил некрепкий чай и уполз в барак. Прощаться не
буду, лег вдоль стенки, расслабился. Два дня назад караульные
сбросили вниз к нам труп контулукского волка. Волчонка… пристрелили
ради смеха, вот я на него, окаменевшего и еще не начавшего
вздуваться, голову и положил в темноте, хотел отдернуть, а потом
оставил. Может и я к середине ночи буду лежать здесь внизу,
сброшенным мертвым телом. Все, пора, темно так, что и рук своих не
видно. Переметнулся через пустое пространство к скале, теплой после
солнца, почти живой, прижался к ней всем телом, прокрутил еще раз в
памяти путь наверх и поднял руку к первой зацепке.