Утром, как засветило солнце, парень
принялся собирать мертвецов и искать живых. Мужчин и молодых парней
— своих недавних товарищей по играм, по ловле рыбы и охоте на
морского зверя, удалось собрать всех. Кого целиком, а кого и ...
Женщин было мало, а девок и детей не отыскалось вовсе.
Не нашел Данут и Ласти. Разобрал
почти до земли останки старого дома, где девушка жила с матерью и
двумя младшими братьями, но удалось выгрести лишь обугленное тело
Кастуни.
Данут очень надеялся, что хоть
кто—то успел убежать и теперь отсиживается в лесу.
Собирать трупы и разбирать завалы
пришлось несколько дней. Сколько именно, он уже и сам бы не мог
сосчитать. От сладкого трупного запаха кружилась голова, черная
сажа впиталась в лицо и одежду, он ничего не ел, но не обращал на
это внимание. Что себе мог позволить Данут, так это подкрепиться
водой.
Хуже всего довелось доставать тела
из колодца. Приходилось спускаться, обвязывать тела веревкой, а
потом выволакивать их наверх.
Норги выгребли из поселка все, что
могло представлять хоть какую—то ценность. Ни лопаты, ни даже
мотыги не нашлось. Отыскав на развалинах кузницы кусок уцелевшего
железа, с грехом пополам приладил его к доске, начал копать
братскую могилу. Копать землю, перемешанную с камнями, нелегко даже
обычной лопатой, а здесь работа превратилась в сущий ад. Но
все—таки, к утру он закончил.
Укладывая в глубокую яму тела
земляков, Данут старался не думать, что вот этот мужчина, с
полуотрубленной головой их сосед, дядька Мартфуд, когда—то учивший
его находить рыбу по следу, а этот труп парня, с развороченным
животом, был когда—то живым и веселым Кричем, близким другом, с
которым они вместе ходили ловить рыбу и, вместе же постигали
нелегкое мастерство любви с разбитной вдовушкой, обучившей этому
искусству целый выводок молодых парней...
С Кричем они как—то отважились выйти
в утреннее море. Хорошо, что хватило ума привязать к лодке веревку,
за которую рыбаки вытянули лодку. Данут надолго запомнил огромную
пасть касатки, а потом взбешенные глаза отца.
Отец Крича избил сына так, что тот
неделю не выходил из дома, а с Данутом собственный отец поступил
суровей — не разговаривал целую неделю! Уж лучше бы побил. Но Милуд
ни разу в жизни не тронул сына и пальцем.
Уложив с краю тело отца, Данут уже
собирался засыпать могилу землей, но на всякий случай, еще раз,
решил проверить окрестности. Если изначально была надежда, что дети
и девушки успели скрыться в лесу, теперь она ослабела — за это
время они должны бы вернуться в поселок.