У меня закружилась голова. Некоторое
время я стоял, пытаясь осмыслить увиденное. Мысли носились в
голове, как тараканы по кухне алкоголика, и никак не хотели
собраться воедино. Как я сюда попал? Почему? И что теперь делать?
Так и не придя к какому-либо решению, я потащился к телеге, от
которой отправился искать воду. Полежу, подумаю… Не удалось. При
моем приближении из-за телеги вынырнула фигура. На незнакомце
оказался оказался серый мундир с фалдами, застегнутый на латунные
пуговицы, и такого же цвета штаны, на голове красовалась фуражка с
козырьком. Небритое, заспанное лицо…
– Куда-то ходил, барин? – спросил
странный тип.
– Пить, – пояснил я.
– Кликнул бы меня, – укорил тип. – Я
бы принес.
– Не знал, – пожал я плечами. – А ты
кто?
– Фурлейт.
Ага, возчик.
– Звать как?
– Пахом, – сообщил возчик.
– Объясни мне, Пахом, как я оказался
здесь?
– Дык, подобрали, – пожал он
плечами.
– Где?
– У дороги. Ты, барин, на траве лежал
– совсем голый, голова в крови. Мнили, мертвый. Мертвяков у дорог
чичас много, – он вздохнул. – Хранцуз наскочит, побьет и обдерет до
нитки. Вот и тебя так: сабелькой по головке приложили, одежу сняли
и кинули помирать. Не помнишь?
Француз, значит. С эпохой, кажется,
определись. Я покрутил головой.
– Отшибло, значит, – заключил Пахом.
– Оно и понятно. А, может, то не хранцуз был, а лихие люди. Много
их чичас. Фельдфебель подошел глянуть, тронул и кажет: «Живой!» Не
бросать же християнскую душу? Велел подобрать и положить в телегу.
Я тебе своей рубашкой голову замотал. Гляжу: снял и на себя на
надел?
– Другой одежды у меня нет, –
повинился я. – Раздобуду, верну.
– Ничо! – махнул рукой. – Мы с
понятием. Только барской одежи тута нетути.
– С чего ты взял, что я барин?
– Ну, дык… – удивился он. – Сам
белый, гладкий, кожа чистая, руки без мозолей, не то, что мои, – он
показал большие растопыренные пятерни. – Ты своими ничего тяжелее
ложки не подымал, – он усмехнулся.
– Фельдшер я.
– Вона как! – удивился он. – Фершал –
человек полезный, в нашем баталионе имеется, а еще лекарь. Только
нет их тута. Отбились мы от своих, – он снова вздохнул. – От
Салтановки, где с хранцузом бились, одни идем.
Ага!
– Давно бились?
– Дык, третьего дня.
То есть позавчера. Вот и дата
подплыла. Бой под Салтановкой случился 23 июля 1812 года по новому
стилю. Сегодня 25-е. Салтановка – рядом с Могилевом, ехать до нее
всего ничего. Был я там. Часовенка стоит в память о подвиге солдат
и офицеров корпуса Раевского. Сам генерал, если верить легенде, шел
в наступление впереди солдат, ведя за руки малолетних сыновей.
Только не было этого. Старший и вправду был с отцом, но не в первых
рядах, а младший, подросток, собирал в это время грибы в лесу. Но и
там залетевшая шальная пуля пробила ему панталоны. Жаркий бой
случился. Французы записали себе победу, поскольку русские
отступили. Но в стратегическом плане победили наши. Даву не смог
преградить дорогу Багратиону, и 2-я Западная армия соединилась с
1-й у Смоленска. Вернее, пока еще не соединилась, это в августе
предстоит.