– Классно играет! – воскликнул Вова.
– Это гениально, – всё, что смог вымолвить я в ответ, продолжая неустанно хлопать Артёму Иосифовичу.
Концерт шел полтора часа, в течение которых он исполнял пьесы Вольфганга Амадея Моцарта, Доменико Скарлатти, Сергея Рахманинова, Эдварда Грига и других. Он окончил свой концерт, сыграв на пятый бис Венгерскую рапсодию №2 Ференца Листа, и безвозвратно удалился за кулисы.
В зале включился свет и все, медленно продвигаясь к выходу, делились друг с другом впечатлениями от незабываемого концерта.
При выходе из филармонии нас с Вовой встретило тёмно-серое небо, с которого усиленно начали падать крупные капли дождя. Ускорив шаг в сторону остановки, я погрузился в молчание.
– Чего это ты, Санёк, призадумался? – спросил Вова, втянув голову в плечи.
– Сказать нечего, я уничтожен этим концертом.
– Ты прав. Я тоже такого в жизни ещё не слышал. Даже не верится, что я буду учиться у него.
– Я тебе по-белому завидую.
– Да ладно, Сань, не переживай, улыбнется и тебе ещё жизнь, – ободряюще хлопнул он меня по плечу.
– Поздно уже переживать, техникум на горизонте.
– Главное, что мы будем в Ленинграде вместе.
В эту секунду с неба хлынул поток дождя и мы, добежав до остановки, начали расходиться по своим маршрутам.
– Всё, Саня, до завтра, созвонимся!
– Давай! – ударив с ним по рукам, я вскочил в автобус и, пробив талон, уселся на сиденье. Водитель закрыл дверь и шум дождя сменился громким шумом двигателя.
Вытянув из кармана носовой платок, я протёр лицо и начал смотреть в окно, по которому стекала вода.
– Что, убегаешь? – мысленно говорил я с собой. – А всё могло бы быть иначе.
– Как иначе?
– Ты всё хочешь знать наперёд и при этом не хочешь сделать ни единого шага.
– Какого шага? Послушать совета Алисы пойти и попроситься? Ну, ты и сам понимаешь, что он тебя не возьмёт с таким уровнем игры, зачем себя тешить этой надеждой?
– Допустим. А что будет, если он откажет? Ничего же не изменится: ты так же будешь ехать домой, но только уже зная, что ты всё сделал для того, чтобы учиться в его классе. Давай, решайся, у тебя осталось мало времени для размышлений.
– Но на улице ливень с грозой.
– Сейчас или никогда! – сказал я себе, в то время как в автобус входили следующие пассажиры.
В ту же минуту я вскочил с места и пулей вылетел из автобуса под льющий как из ведра дождь и в сопровождении грома во всю мощь рванул обратно в филармонию. По пути я молил Бога только об одном: чтобы Артём Иосифович всё ещё был там. Прибежав туда весь промокший насквозь, я ввалился внутрь с противным чавкающим звуком мокрых туфель и подскочил к дежурной.