– Как-то всё замудрёно у Вас там в искусстве, – засмеялся Сергей Дмитриевич. – Давайте этот вопрос решим по-мужски. Я понимаю, у музыкантов положение не ахти, я к тому, что платят им немного. Представим, что я просто хочу от себя лично, так сказать, отблагодарить Вас за предоставленный моей дочери мастер-класс.
После этих слов все звуки за дверьми стихли и возникло долгое молчание.
– Сергей Дмитриевич, уберите, пожалуйста, деньги. Вы меня этим сейчас очень обижаете, – глухо произнёс Артём Иосифович.
– Так это вообще не деньги!
– Я очень рад, что у Вас всё хорошо в материальном плане, но за мастер-класс мне заплатило государство и той зарплаты, которую оно мне платит, для меня вполне достаточно.
– Так что, с Вами вообще никак невозможно договориться? – возмутился Третьяков.
– Я Вам уже всё сказал: я не беру больше девушек в свой класс.
– Ну… – буркнул Третьяков, поднявшись со стула. – Ну хотя бы может быть Вы там как-то с ней позанимаетесь, ну я имею в виду во время её обучения?
– Насчет этого без проблем. Но я Вас уверяю: Фролов – отличный специалист.
– Ладно…
– Простите, если я Вас этим обидел.
– Нет-нет, никаких обид, всё в порядке, – продолжил Третьяков. – Рад знакомству с Вами, надеюсь, что мы с Вами ещё увидимся.
– Взаимно, Сергей Дмитриевич, до свидания.
– Всего доброго!
– И Вам, – ответил Шварцман, после чего дверь открылась и из неё вышел, тяжело сопя, Третьяков и удалился по коридору.
Я стоял, притаившись в тёмном углу, и дожидался готовности подойти и постучаться в дверь Шварцмана.
– Видите, Сергей Дмитриевич, искусство деньгами и статусом не купишь, – прошептал я себе под нос. – У Вас не получилось, может мне судьба улыбнется. Господи, как же страшно, дай мне сил, – тихо взмолился я. – Всё, нужно идти! Кто не рискует, тот не живёт.
Подойдя к коричневой двери, я немного помедлил, а затем поднял руку и быстро постучал.
– Да! – послышался за дверьми голос. – Входите!
Медленно приоткрыв скрипучую дверь, я просунул в неё нос и краем глаза увидел, как Артём Иосифович стоит перед открытым чемоданом и смотрит в сторону двери.
– Ну, входите, кто там?!
Открыв шире дверь, я протиснулся вперёд, после чего Шварцман недоумённо взглянул на моё появление:
– Здравствуйте!
– Здравствуйте… – чуть слышно вымолвил я.
– Вы кто?
– Пианист.
– Кто? – скривился он.