Разломанные ящики. Ломаные ветки.
Двуногая табуретка. Окровавленные бинты. Блестящие помятые биксы,
лежащие открытыми вопреки всем уставам и правилам прямо на земле.
Россыпь неприлично сверкающих хирургических инструментов. Снизу
кто-то схватил за ногу, механически вырвался, не глядя, потому что
впереди торчала в дыму станина перевернутого операционного
стола.
Жену увидел чуть позже, она лежала
ничком, вперекрест на раненом пациенте, который хрипел и пускал
кровавые пузыри. Подхватил грузное и податливое тело подмышки,
перевернул. Вроде ран нет. Глаза закрыты, только щека немножко в
земле. Растерянно обернулся вокруг, надеясь увидеть кого-нибудь,
кто может помочь. Куда там! Глаза слезились, кашель драл легкие и
гортань. Аккуратно похлопал жену по щекам, надеясь, что придет в
себя. Без толку. Вспомнил, что в лес бежали белые халаты. Хекнув,
взвалил ее на плечо и побежал, как мог, удивляясь, насколько она в
бесчувствии тяжелее. Тошнило от вони горелого тола.
В лесу стало дышать чуточку получше,
а потом обрадовался, увидев стоящую на четвереньках и тяжело
блюющую терапевта Потапову. Аккуратно уложил жену на землю. Неловко
потрогал за плечо терапевта.
– Тохтаы! Тохтаы! Нушна помащь!
Потапова уставилась белыми глазами,
перевела с трудом дух. Остро воняло блевотиной. Берестов понял, что
женщина его не слышит. Бить женщину-врача по щекам физически не
смог, начал трясти ее за плечи, так что голова замоталась.
– Оставьте! Какого черта! – наконец,
огрызнулась терапевт. Вытерла тыльной стороной ладони рот, глянула
зло, устало, – но уже осмысленно.
– Маей шене нушна помащь!
Медленно, словно древняя ветхая
старуха, Потапова повернулась к Берестовой, осмотрела, на взгляд
мужа, как-то поверхностно, в несколько движений, потом, сутулясь и
ежась, сказала:
– Мне жаль, Дмитрий Николаевич!
Старлей не понял.
– О щем фы?
– Ваша супруга мертва. Мне жаль. Я
ничего не могу сделать. Она – мертва. Идемте, нам надо помогать
другим людям.
– Но она же даже не ранена!! И взрывы
были не сильные! Я же видел!! Ее не могло насмерть контузить! Вы ни
черта не разбираетесь в медицине!!! Как вы такое говорить можете?
Вы не врач, вы – коновал!!! – поперло совершенно неожиданно для
самого начштаба потоком, только выговорить все это он не мог
физически и потому запыхтел, зашепелявил как вскипевший чайник, так
что слюни полетели.