Выкрикнет старик пророчество – и бегом назад, в пещеру. И ни
одна живая душа не пойдет следом, не попросит разъяснить смысл
прорицания. Потому что был у мага и третий дар, особый, лишь ему
присущий. Чуть рассердится на кого вспыльчивый старец, зайдется в
нервном припадке, закричит: «Вон отсюда!» – и сразу исчезнет
разгневавший чародея бедолага, растает в воздухе. И пусть
благодарит богов, если очутится где-нибудь на окраине Джангаша. А
то некоторые возвращались из Наррабана и других далеких стран...
даже из Подгорного Мира... а кое-кто и вовсе не вернулся. Сам
огорчается потом чародей, который нарочно и мухи не обидит, но
поделать ничего нельзя.
Так и живет Отшельник – год за годом, век за веком...
* * *
Пламя высоких свечей дрожало от сквозняка. Возле опрокинутого на
дубовый стол хрустального бокала краснела лужица вина. На ярком
наррабанском ковре валялась книга, оброненная убегающим хозяином.
Отшельник Ста Пещер отказался от человеческого общества, но не от
простых радостей жизни. Вкусной едой и хорошим вином его аккуратно
снабжал Клан Рыси, весьма гордый тем, что породил такого сильного
чародея. А скопившиеся в пещере дорогие, красивые вещи были
подарками королевской семьи и вельмож: двор старался на всякий
случай не портить отношений с магом.
Сейчас сам Нуртор, углубившись в темный каменный переход, зычным
басом уговаривал Отшельника выйти к гостям. Потомку Гайгира в
пещере грозила меньшая опасность, чем остальным.
Двое принцев стояли плечом к плечу. Тореол был бледен, его била
дрожь. Нуренаджи тяжело дышал, а когда попытался заговорить, это
ему не сразу удалось, лишь громко лязгнули зубы.
– Этот гад... – вымолвил юный Вепрь со второй попытки. –
Отшельника-то он зачем сюда приплел?
Гадом Нуренаджи назвал не короля. Тореол понял, о ком речь, и,
на миг забыв о вражде с двоюродным братом, ответил с горечью:
– С себя ответственность спихивает. А что мы в опасности,
ему и дела нет. Сам, кстати, в пещеру не пошел, отговорился
чем-то...
– Осторожный! – глухо выдохнул Нуренаджи. – Такой волку в
пасть руку не положит!..
– Волку? – хмыкнул Тореол. – Такому волк не позволит себе
в пасть руку совать. Такой из волка кишки выдернет...
И умолк: в пещеру вернулся король. Рядом с ним шел очень высокий
и очень худой старик с пергаментно-желтым лицом и глубоко запавшими
глазами. Неопрятные седые волосы слипшимися прядями спадали ниже
плеч: конечно, рабы время от времени приносили господину чистую
одежду, но постричь колдуна – на такой подвиг они не были
способны.