– Там, наверху! Разблокируйте люки!
Вовка отгоняет на пару метров УАЗ, Семен Семеныч, пыхтя,
выдергивает лопату. Люки один за другим начинают распахиваться.
– Доктор, давайте сюда с камерой!
Иду, прикидывая, что надо делать, чтоб снимать в темном салоне.
Внутри не так уж и темно, серый пасмурный денек дает достаточно
света, чтобы через открытые люки сделать хоть и темноватую, но
внятную съемку. Воняет около машины изрядно: и ацетоном, и
мертвечиной, и особым запахом подгнившей крови…
Я никогда раньше не заглядывал внутрь бронетехники, и
разобраться сразу в скопище всяких прибамбасов и причиндалов
достаточно трудно. Почему-то сразу заметны какие-то коричневатые
мешки – один свисает сверху, из башенки, а еще такой же на спинке
водительского сиденья. Понимаю, что оно водительское, по тому, что
там автомобильный руль и приборная доска.
Зато глаз ухватывает то, что мне привычнее видеть – размашистые
потеки бурой, засохшей уже несколько дней назад крови на
покрашенных белых стенках, рваный мужской полуботинок, драные
цветастые тряпки в подсохшем кровавом месиве, покрывающем пол БТР.
Николаич тоскливо смотрит на подошву берца, только что выдернутую
из этого киселя с ясно слышимым хлюпом, какие-то ярко-белые осколки
костей и конечно же на здоровенную желтовато-синюшную тушу впереди,
там, где сиденья водителя и командира.
– Погодите сюда пока лезть! Ботинки поберегите!
– А что делать?
– В УАЗе стопка полиэтиленовых пакетов из «Зеленой страны».
Наденьте поверх!
А, точно как эрзац-бахилы.
– Дима, тащи веревку! Потолще! Доктор, несколько мешков
сюда! И камеру отдайте кому-нибудь. Саша, умеешь снимать?
– Умею, чего тут хитрого.
– Возьми камеру и продолжай съемку!
– Для чего мешки? – не пойму я.
– Покойницу выволакивать будем. А мешки, чтоб с головы не
текло на сидушки, когда потянем.
Понятно. Хотя по габаритам покойная килограммов на двести тянет,
не меньше. Ну да УАЗом дернуть – лишь бы в люк бортовой пролезла.
Если не пролезет – будет хуже, впрочем, в БТР и так уже все
загажено.
Шурша бахилами, аккуратно лезу вперед. Да, голову раскроили
залпом изрядно. Хорошо, догадался перчатки хозяйственные натянуть.
Теперь, стараясь не слишком измазаться, собираю перепутанные
лоскуты кожи, куски костей и мышц в пакет.
Мозговой череп, разнесенный почти вдрызг, и впрямь втрое, если
не больше, уступает могучим челюстям. Челюсти в пакет запихнуть
удается с трудом. Зубки мелкие, треугольные, мутно-белого цвета,
очень непривычные на вид. И их действительно немало.