После чего ловко выхватил из ножен шашку и пару раз со свистом разрубил ею воздух над головой. Онемевшая от ужаса мама выронила скалку и взглядом показала на стол. Там, укрытая полотенцем, стояла миска с яйцами. Рядом с нею была крынка с молоком. Красноармеец шагнул к столу, обхватил крынку рукой и резким движением выплеснул молоко в угол – туда, где сидела бабушка.
Стряхнув капли на пол, вернул пустую крынку на стол и приказал:
– Сюда разбивай! Все!
Трясущимися руками мама стала разбивать яйца в крынку. Девочки дрожали за печкой. Расширив от ужаса глаза и показывая друг дружке кулачки, кусали губы, чтоб не заплакать в голос. Бабушка в углу утиралась и тихо молилась. Красноармеец, лениво обкусывая ногти, сопровождал взглядом каждое мамино движение.
Когда разбилось последнее яйцо, он выхватил крынку из маминых рук, опустил туда шашку и энергично перемешал ею яйца. Закончив, отер шашку о галифе и сунул ее обратно в ножны. Затем выглянул на улицу и прокричал:
– Товарищ Котовский, готово!
Через мгновение, скрипя сапогами, в дом вошел легендарный красный командир. На его ремне болтался громадный маузер в деревянной кобуре. От гигантской лысой головы исходило сияние. От сапог – кислый запах навоза. Обхватив огромной ручищей крынку, он поднес ее ко рту и в несколько шумных глотков выпил содержимое. Затем сыто рыгнул, поставил крынку на стол и, не сказав ни слова, вышел. Следом за ним молча вышел красноармеец. Когда стукнула калитка и стихли шаги, все облегченно выдохнули.
– Слава Богу… – пробормотала мама и, взяв сухое полотенце, направилась в угол к бабушке.
Через мгновение вскрикнула и осела. Встревоженные девочки выбежали из-за печки.
– Бабушка не дышит… – прошептала мама и залилась рыданиями.
Закончив рассказ, Рива посмотрела на мужа, горько усмехнулась и спросила:
– Значит, ты теперь тоже «товарищ»?
– Почему ты мне про это никогда не рассказывала? – спросил потрясенный Лейб.
– А я не только тебе не рассказывала. Мы тогда договорились, что вообще никогда никому не расскажем. Даже вспоминать страшно, не то что рассказывать…
Лейб покачал головой, схватил табличку, попытался ее сломать. Но не смог, только погнул. Рива его остановила. Взяла табличку из его рук, подышала на нее, протерла фартуком и сказала:
– Забери, прибьешь на дверь.