- Я пошла, – сообщила глазастая.
- Приятель, ты, и потом ты – здоровяк, – определил очередность
я.
Со здоровяком встретили копьями ещё одного неживого, с шипением
прыгнувшего на нас. Приятель сполз по канату вниз, а вот четвертый
слишком поспешно отвернулся, и у него на спине оказался здоровенный
неживой. Здоровяк попытался скинуть его с товарища, но тот уже
впился бедолаге в шею. Мой окрик заставил здоровяка оставить
неудачливого бойца и прыгнуть к канату – не до помощи сейчас, да и
не поможешь уже.
В следующее мгновение на меня прыгнуло сразу двое неживых.
Понимая, что просто не успею отбиться, я отшатнулся к стене, а
твари приземлились на то место, где я только что стоял. Одна успела
полоснуть зубами по плечу, вторая когтями по спине. Я отвел копье,
чтобы ударить ближайшую тварь, но той неожиданно прилетело от её
товарки. Обе неживых устроили драку между собой, не обращая
внимания на меня. Не веря своему счастью, я успел проскочить по
спине неживой, пожирающей так и оставшегося безымянным парня из
моего отряда – и прыгнул вниз, уже в полете хватаясь за канат.
Через меня перепрыгнул мелкий неживой, лишь слегка царапнув по
щеке, и с воем улетел вниз. Ужас в том, что после удара о настил
уровнем ниже – он продолжил шевелиться, но, к счастью, встать уже
не мог.
Когда до настила осталась пара одеял, я, удерживаясь одной
рукой, другой подтянул копьё, прихватив его под самым наконечником.
Три укола пробили одеяла, и ткань под моим весом начала с треском
расползаться. Настил больно ударил по ногам, а я, перекатившись,
кинулся за своим отрядом и единственным факелом, света которого уже
не хватает, чтобы понять, что происходит наверху. Уже на бегу я
осознал, что кровь пропитывает рубашку и льется из щеки. Бег
закончился только на дне шахты. Длинная, Глазастая, Здоровяк и
Приятель стояли, сбившись кучкой, и глядели на меня. А рядом лежала
тварь, которую Здоровяк спихнул вниз, и Дружище. Хотя какой из него
«дружище»? Когда я подошел, то понял, что он ещё жив, но ноги
вывернуты слишком странно. Сломаны.
- Друг, Приятель, вытащите… Чуть-чуть осталось, – хрипит он. В
глазах страх.
Мой отряд посмотрел на меня: смотрят молча и ждут решения. А у
меня в душе – пустота от предательства. И злости-то не осталось
совсем. Дружище все понимает, умоляюще смотрит на меня, а я качаю
головой – не хочу.