Долго ли пылал костер, сжигающий их тела? О том знают лишь боги,
если имеют привычку подсматривать за любовниками…
Наконец разомкнулись руки. Грудь, только что льнувшая к другой
груди, судорожно вдохнула воздух.
И тут морская красавица легко поднялась на ноги и весело, чуть
насмешливо сказала:
– Это было восхитительно. А теперь – прощай!
Сияющая влага приняла ее раньше, чем Джайгарш понял весь ужас
происшедшего. А когда опомнился, взвыл раненым зверем, рванулся к
бассейну, над которым медленно угасало золотое свечение... но было
поздно.
Ноги подкосились. Джайгарш опустился на разбросанную одежду (и
когда только успел сорвать ее с себя?). Он захлебывался беспомощной
бранью: сука, воровка, поганая лгунья! Поманила подарком – и тут же
отобрала его! Дала силу – и сразу выпила ее! Насладилась и уплыла,
унеся его последние надежды…
Сияние погасло. На ощупь Джайгарш собрал одежду и покинул
проклятый грот. Мрачным и злым вернулся он к своей дружине и на
расспросы ответил приказом: немедленно завалить камнями вход в
пещеру дори-а-дау!
Прошло лето, проползла осень, навалилась суровая зима. Король
продолжал с мрачным упорством обустраивать островную «столицу», но
не мог объяснить себе, зачем это делает. Долгими угрюмыми вечерами
сидел он один, не зажигая огня, и никто не знал, где бродят его
мысли. Наложницу-силуранку прогнал с глаз. Когда позже ему сказали,
что женщина нашла себе мужа, он лишь раздраженно дернул углом
рта.
Пришла весна, оживив на острове все, кроме короля. Джайгарш
осунулся, постарел. Часто он подолгу глядел в одну точку, и никто
не смел потревожить его в это время.
Так продолжалось до дня, когда кто-то из старых товарищей по
оружию рискнул доложить королю, что из пещеры, вход в которую
завален камнями, доносится пение. Вроде женский голос, а что поет –
не разобрать…
Король разволновался и тут же отправился к пещере. По его
приказу дружинники в два счета разметали завал, и Джайгарш шагнул
во тьму, строго-настрого запретив своим людям идти следом.
Знакомый грот был освещен золотым сиянием. Она сидела на краю
бассейна спиной к тоннелю, свесив в воду ноги… нет, не ноги, а
широкий чешуйчатый хвост, но это он разглядел, когда подошел
ближе.
Она тихонько напевала. Джайгарш не разобрал ни слова, но с
замиранием сердца понял, что это была за песня.