Старик покачал головой и, слегка улыбнувшись, произнёс:
– Ни в коем случае, что вы! Я так не думаю, – произнёс он. – Учителя у нас были отменные, знали своё дело…
– Так вам они нравились? – спросила секретарша.
Старик поморщился и недовольно ответил:
– Слово неправильное – «нравились»… Хотя, прошу прощения, вы правы: они нравились. Строгие были, а потому и знали мы много. Знали много того, что сейчас кажется неважным. Жили не так, как сейчас.
– Да, не так, как сейчас, – согласилась секретарша. – Но это уже…
– Это уже брюзжание, – дополнил её старик.
Секретарша покачала головой и тихо возразила:
– Они, нынешняя молодёжь, когда поумнеет, так же говорить будет, так что всё правильно.
Старик согласно кивнул и повторил:
– Так что всё правильно. Давайте так и думать, что всё правильно, – добавил он недовольно. – Тогда и дёргаться нам не следует.
Секретарша молчит и внимательно смотрит на старика, и со стороны кажется, что она готова с ним согласиться, но с некоторыми оговорками.
– Молчите – значит, согласны со мной или… – Старик встаёт, подходит к окну и, не оборачиваясь, ворчит: – Поздно нам дёргаться. Поздно… Мы своё уже отдёргались.
– А вот и нет! Вот и нет, – возражает секретарша. – Вы, шеф, зря так… Он же сказал, что только вам и доверяют… У вас есть имя, есть авторитет.
– А у них есть… – Старик тихонько поёт: – Зарю встречает поезд наш, летит в просторы светлые, мы взяли в путь один багаж – свои мечты, свои мечты, мечты заветные.
– Да, может быть, может быть… – неуверенно произносит секретарша. – Но у вас… вы же сами говорили: были годы после большой войны, и всё казалось… – Она запнулась, не зная, как обозначить то время и через несколько секунд продолжила: – Великое время было. Казалось, что все были победителями. Воспитывали нового человека – человека коллективного, которому всё по плечу и…
– И мечтали о светлом будущем, – продолжил её мысль старик.
– Не только мечтали, – замечает секретарша. – Знали, что это светлое будущее обязательно наступит.
Старик оборачивается, возвращается на место и отвечает:
– Точно знали. Но не все были героями. Отец не считал себя героем, и сосед контуженный не считал себя героем. Они молчали про войну… Они не распространялись на эту тему… Почему?
Секретарша смотрит на старика и, опустив голову, тихо отвечает: