– Мне набьют татуировку? – прохрипел я.
Отец скривил губы.
– Какую татуировку? В Синдикат ты не вступишь.
– Но… – Он пнул меня еще раз, и я повалился на бок, но продолжил, не заботясь о том, что мне грозит за мою дерзость: – Но я стану Консильери, когда ты отойдешь от дел. – Когда ты сдохнешь.
Он схватил меня за воротник и поднял. От боли я едва держался на ногах.
– Ты – чертова пустая растрата моей крови. У тебя с твоими сестрами дефектные гены вашей матери. Сплошное разочарование. Все до одного. Твои сестры – шлюхи, а сам ты тряпка. Ты меня достал. Консильери станет твой брат.
– Но он еще ребенок. Я твой старший сын. – Женившись во второй раз, отец стал обращаться со мной как с ничтожеством. Я-то думал, все для того, чтобы закалить меня для будущей миссии, поэтому изо всех сил старался доказать ему свою состоятельность.
– Такое же ничтожество, как твои сестры. Я не позволю тебе опозорить меня еще больше. – Отец отпустил меня, и ноги мне окончательно отказали.
Еще больше боли.
– Но, отец, – прошептал я, – это традиция…
Его лицо исказилось от ярости.
– Значит, мы должны сделать так, чтобы твой брат стал моим старшим сыном.
Он кивнул Альфонсо, и тот начал закатывать рукава. Мужчина ударил меня в живот, следующий удар пришелся по ребрам. Я не сводил глаз с отца, пока удары один за другим сотрясали мое тело и пока сознание окончательно не померкло. Мой собственный отец хотел меня убить.
– Альфонсо, позаботься о том, чтобы его не нашли, – последнее, что я услышал.
* * *
Агония. Пронизывающая до мозга костей.
Я застонал. Вибрация отдалась острой болью в ребрах. Попытался открыть глаза и сесть, но веки залепило коркой запекшейся крови. Из меня вырвался еще один стон.
Я не умер.
Почему я до сих пор жив?
В душе загорелась искра надежды.
– Отец? – прохрипел я.
– Заткнись и поспи, мальчик. Скоро приедем. – Это был голос Альфонсо.
С большим трудом мне удалось разлепить веки и приподняться. Несмотря на затуманенное зрение, я понял, что сижу на заднем сиденье машины.
С переднего ко мне повернулся Альфонсо.
– А ты крепче, чем я думал. Тем лучше для тебя.
– Где? – Закашлявшись, я поморщился. – Где мы?
– В Канзас-Сити. – Альфонсо направил машину на пустынную парковку. – Конечная.
Он вышел, открыл заднюю дверцу и вытащил меня. Охнув от боли, я схватился за ребра и привалился к пассажирской двери. Альфонсо достал из кармана бумажник и протянул мне двадцатку. В растерянности я взял ее и повертел в руках.