Он замедлил шаг, осознавая серьезность того, что ждало его впереди. Воины были одеты в кожу и меха, их доспехи украшали знаки прошлых побед – вмятины и царапины, которые рассказывали о сражениях, в которых они сражались и побеждали. И все же Эрик не испытывал зависти. Вместо этого его охватило дурное предчувствие; внутри каждого из этих людей он видел отражение того, кем он мог бы стать, если бы позволил жажде крови поглотить его.
– Эрик! – раздался голос Рагнара, прогремевший над толпой подобно грому. Его отец стоял впереди, языки пламени освещали его свирепое лицо, олицетворявшее неприкрытую силу и властность. “ Присоединяйся к нам! Поддержи сегодня своих сородичей, как это делают все истинные викинги!
На мгновение Эрик почувствовал, как на него давит груз ожидания – наследие его предков, мечты, которые они создали из железа и крови. Но мальчик в нем отчаянно боролся с течением, отказываясь тонуть.
– Что, если бы мы не сражались, отец? – воскликнул он, удивив даже самого себя тем, что слова сорвались с его губ. Толпа замолчала, все взгляды обратились к дрожащей фигуре мальчика, который осмелился задать вопрос.
Лицо Рагнара окаменело, а брови нахмурились в замешательстве. “Что за глупости ты говоришь, мальчик? Ты хочешь, чтобы мы отказались от нашей чести, нашей гордости?”
“Я говорю о выживании! Я говорю о другом пути!” Голос Эрика окреп, пропитанный отчаянием его убеждений. – Мы могли бы предложить им еду, договориться о перемирии. Неужели мы все должны умереть этой ночью за клочок земли?
В толпе раздался смех, который эхом разнесся, словно симфония насмешек. “Мальчишка думает, что может заставить наших врагов подчиниться!” – передразнил один из воинов.
“Продолжай говорить, Эрик!” – крикнул Бьорн, явно забавляясь. “Может быть, они пришлют нам цветы после того, как мы сдадимся!”
Но Эрик продолжал настаивать, его сердце бешено колотилось в ушах. “И что потом? Мы будем смотреть, как наша деревня тонет в крови? Я не хочу быть убийцей! Я хочу созидать, а не разрушать!”
Лицо Рагнара потемнело, и смех сменился напряженной тишиной. “ Сейчас не время для глупостей. Ты викинг. Война – это наш путь. Так мы защищаем то, что принадлежит нам.
Эрик почувствовал, как на него все сильнее давит тяжесть ожидания, но даже несмотря на ярость отца, он заметил неуверенность, мелькнувшую в глазах некоторых воинов – тех, кто, возможно, начинал сомневаться, есть ли другой путь.