– Теперь да. – И на его лице появилась лёгкая ухмылка. Джейкоб даже протёр глаза, не веря. Но скромная улыбка исчезла так же быстро и неожиданно, как и появилась. – Ты испугался? Когда осознал, кто ты.
– Конечно. Обычно способности проявляются у детей в возрасте от пяти до десяти лет. Не в пятнадцать же.
– Поэтому ты не прошёл регистрацию?
Джейкоб опустил глаза в пол.
– Не бойся, Освальд. Я не трону тебя за твои убеждения и не доложу о них начальству. Этот разговор останется только между нами.
– Почему я должен тебе верить?
– Разве ты забыл? Хранители не могут врать.
– Я не хочу, чтобы меня клеймили как животное. Как раба, – с вызовом сказал Джейкоб.
– Считаешь меня рабом?
Дэвиан с силой зажал карандаш, лежавший на столе рядом с разбросанными бумагами и с тихим треском разломил его пополам.
– Это слишком провокационный вопрос, полковник.
– А кто из нас сейчас свободен? Кто-то раб Государства. А кто-то – своих желаний и амбиций.
– Пока я дышу, у меня всегда будет выбор. И я выбираю свободу.
– Жаль тебя разочаровывать, но хочешь ты того или нет, тебе придётся пройти регистрацию и инициацию.
– И что будет дальше? Меня сделают Хранителем Закона?
Дэвиан звонко рассмеялся. Джейкобу стало немного обидно и страшно. Если из него не хотят делать государственного стража закона, так зачем вообще держат здесь?
– Чтобы стать Хранителем, нужно иметь нечто большее, чем простую ловкость, – Дэвиан постучал пальцем по виску.
– А вот это было довольно грубо с вашей стороны, полковник.
– Мне стоит извиниться?
– Не утруждайтесь, – он махнул рукой.
– Джейкоб, тебе знаком человек по имени Ингри?
Джейкоб не ожидал настолько резкой смены разговора и, услышав знакомое имя, оцепенел. Конечно, он был в курсе, кто такой Ингри. Все в трущобах нижнего Манче знали этого человека.
Шёл 1205 год Новой Эры, а человечество так и не научилось жить в согласии друг с другом. Кто-то боялся рэйхоров, считая их порождением греха. Кто-то, наоборот, возвышал и поклонялся, как спустившимся с небосклона Богам.
Однако было у всех кое-что общее: страх перед Хранителями Закона. Никто не знал, на что способны эти люди и являлись ли они людьми.
В трущобах нижнего Манче процветал разбой и нищета. И хотя жители прогнившего, словно сточная канава, района были такими же гражданами Государства, как и остальные, к ним применялись совершенно иные, можно сказать, варварские законы. У детей не было шанса получить нормальное образование и вырваться из под гнёта обстоятельств. В то время как взрослые горбились на шахтах, добывающих руду и заводах, обеспечивающих шикарную жизнь верхнего города. Все они оставляли в трущобах своё здоровье, жизнь и самое драгоценное – своё потомство.