Но путевку не обещали – ни на море, ни в могилу.
Нашлись и такие, что запищали:
– Брысь в ящик!
Другие висельника приласкали:
– Кисонька! Настоящий!
Но чаще причитали:
– От духа – невмоготуха! Выносите, братцы!
Но ни один житель не поступил, как гражданин порядка.
Отвечали вкратце:
– Некрофил – не я.
– Площадка – не моя.
Самые слабые устали от висячего прикрываться и со щенячьими плачами начали выселяться: достали пакеты и заказали на вокзале билеты.
Но самые упрямые не сдали, канюча, вонючих позиций, обругали прочих за стоны в платочек: "Мокрицы!" – и стали набирать, опять и опять, телефоны больницы.
3
И вот – поворот: из больницы – двое.
Один – удивительно примирительный господин:
– Чуда не случится. Не сто̀ит лечиться на покое. Оттуда не возвратится. А возиться с трупаком – что с полком постояльцев: докука. И не отмоешь добела пальцев: не дошла наука.
Другой – поразительно подозрительный:
– Ну и штука! Бесстыжий подлог! Не слепой – вижу: сам труп за чуб не мог повеситься – хлюпик. А кто помог волосам, за то – преступник. На лестницу вздернули за покорную прядь не здорового! Вызывать участкового!
С тем и укатили в особом автомобиле оба.
И совсем загрустили плаксы – почернели без ваксы на теле и заторопили отъезд:
– Худо, но мест много, а отсюда одна видна дорога!
4
Но самые упрямые сохранили между сборов надежду и норов, изобразили от идеи восторг и позвонили – в морг:
– Лиходеи наградили нас карой: плоть забыли. Заберите сейчас хоть на старой кобыле, увезите хоть в корыте!
Но их огорчили:
– У нас от таких – чирей.
И объяснили, что подвалы забили под завязку и закрыли для учебы персонала, а фургоны с особой окраской день и ночь – на перегонах, там или тут:
– Нам – ни к чему и невмочь. А кому не лень, мрут!
И без робости сообщили подробности:
– Мрут – в забаву, а соберут ораву – подорвут державу. Без спроса пьют отраву и суют коноплю в папиросы, головы – в петлю, ноги – под колеса. От изжоги – недотроги, а наживут геморрой и голые прут из окон, с крыш и карнизов. И каждый мнит, что отважный на вид герой и улетит, как сокол и стриж, не книзу. А иногда голосит о достижении и норовит – на провода с током: на высоком напряжении. А у нас на вас работников – не рать: подбирать – не выдавать сальто. Мало стало охотников соскребать лопатой ошметки с асфальта и базальта. Ребята поддаты ужасно и без водки не согласны. Зуд и чесотка доведут. А зальют глотку – и, веселясь, идут в грязь. Пьют много, но больше и дольше не могут. Полны туго, как штаны от испуга.