Девчонка, но такая девчонка, что оторви и выбрось.
Кое-кто считал Маньку симпатичной и настоятельно советовал ей пересмотреть гардероб и отпустить волосы, но Сорванец была непреклонна – шнырять по чужим курятникам в юбке было неудобно. Всё село знало, что Манька подворовывает, но из уважения к её деду-фронтовику и родителям, героически погибшим несколько лет назад при тушении пожара на машинном дворе, закрывало на проделки местного Сорванца глаза. Бедную сироту жалели и спускали ей с рук многое, чем та бесстыдно и регулярно пользовалась. Главное, нужно было делать вид, что ничего особенного не происходит.
Подумаешь, у Иванцовых курица пропала, а из кухни Сорванца на всю улицу аромат куриного бульона стоит, хотя птицу та отродясь не держала. Иванцовы – люди понимающие, они бы и сами голодающую сироту угостили, просто не хотели подарком смущать. Пострадавшие молчат, а хитрой Маньке того и нужно.
Одно время Манька Волкова, с трудом окончившая восемь классов, подрабатывала сторожем в сельском магазине, но после пропажи двух ящиков портвейна была с работы уволена. Сам председатель сельсовета провёл с Маней беседу о моральном облике коммуниста и вреде бытового пьянства, но на юную воровку это повлияло мало. Сезонный труд много денег не приносил, а питаться нужно было ежедневно.
Нехозяйственная и воровливая Манька, тем не менее, была одарена золотыми руками: починка любой бытовой техники давалась ей интуитивно, благодаря любознательности и тяге к такого рода деятельности. Как ни странно, безалаберная в повседневной жизни девушка выполняла свою работу старательно и ответственно, даже с некой любовью к поломанным вещам, поэтому конкурентов у неё в посёлке не было. Дружной гурьбой соседки носили Маньке сломанные утюги, электрические плиты и сепараторы, оставляя в награду за профессиональный подход молоко, сыр, засоленное на зиму мясо, картошку и разнообразные закрутки.
Жила Манька Сорванец в некогда уютном родительском доме, давно обросшем, из-за её нелюбви вести домашнее хозяйство, бурьяном и колючим кустарником. Изредка плодоносящая яблоня и усыхающее тутовое дерево были Манькиным садом, а три куста дикого паслёна – огородом. Из домашней живности у неё прижился лишь огромный, не весть откуда взявшийся рыжий котяра, такой же вор и хулиган, как и сама хозяйка.