– Ну разумеется… – протянул доктор Чейни, в задумчивости округляя пухлые губы. – Я ведь не имел счастья обучаться у британских наставников.
– Ваш отец, по-видимому, был человеком выдающихся достоинств, – сменил тему Уилки, переводя взгляд на Серену. – Мне было бы приятно узнать о нем побольше.
– Но зачем? – словно бы удивившись, произнесла Серена. – Мой отец умер и никому из нас уже не принесет пользы.
Стоило Рейчел Хармон выйти со двора, как прохладная трава сразу увлажнила росой подол ее платья, смочив босые ноги и лодыжки. Завернутого в одеяльце Джейкоба Рейчел держала на согнутой левой руке, в правой была холщовая сумка. Малыш так подрос всего за шесть недель! Черты его тоже преобразились: волосы стали не только гуще, но и темнее, а голубые с рождения глаза сделались теперь каштаново-карими. Рейчел даже не подозревала, что цвет радужек у младенца способен так сильно меняться, и это обеспокоило ее, напомнив о глазах, в последний раз виденных на станции. Бросив взгляд в конец дороги, где стоял фермерский дом вдовы Дженкинс, девушка увидела поднимавшийся от крыши дымок; он подсказал Рейчел, что старуха успела проснуться и уже хлопочет. Тем временем ребенок заерзал в одеяльце, которым она укутала его от утренней свежести.
– Животик у тебя не пустой, а пеленки свежие, – шепнула ему Рейчел, – так что незачем и капризничать.
Поплотнее подоткнув одеяльце, Рейчел легонько провела указательным пальцем по деснам малыша, и Джейкоб тут же сомкнул губы на нехитрой пустышке. Пока он сосал кончик ее пальца, Рейчел задалась вопросом, когда же у ее младенца появятся первые зубки, и еще раз напомнила себе уточнить это у вдовы.
Дорожка, по которой шагала Рейчел, начала плавно сворачивать к реке. На соцветиях трав, росших по обочинам, бисерными россыпями висели капли еще не подсохшей росы. В центре большой паутины, растянутой между парой зонтиков дикой моркови, затаился черно-желтый строитель; Рейчел вспомнились вдруг отцовские слова: если в узелках паутины разглядишь свои инициалы, это верный признак скорой смерти. Побоявшись внимательно изучать паутину, девушка вскинула глаза – убедиться, что над пиком Клингмана к западу не собираются тучи. Затем поднялась на крыльцо дома вдовы и постучала.
– Не заперто! – крикнула изнутри старуха, и Рейчел вошла. Хижину наполнял жирный запах тающего на сковородке сала, а по углам клубился дымок. Вдова Дженкинс неторопливо приподнялась с придвинутого к печи кресла с плетеной спинкой.