Герард коснулся шрама на боку Птахи, погладил её бедро, сжал ягодицу:
— Если тебе больно…
Она закрыла его рот поцелуем.
Горела трепетно и податливо под любовным напором страстного мужчины, отвечая на его зов.
Ухватившись за его плечи, выгнулась навстречу проникновению, прислушиваясь, как внутри неё размеренно движется его плоть. От его хриплого стона, от искажённого страстью лица, от запаха обжигающего мужского тела, от выплеснувшегося в лоно семени, на неё накатил который уж за ночь вал удовольствия.
Она лежала на груди любимого и слушала, как успокаивается его сердцебиение, выравнивается дыхание.
Любовалась гладкими скулами и резко очерченным подбородком, лёгкой улыбкой, мелькавшей на губах, озарявшей лицо внутренним сиянием.
Его пальцы поглаживали её волосы, и она снова была счастлива. Приятный спазм, родившийся внизу живота, усилился, перерастая в тянущую саднящую боль, напомнив, что несмотря ни на что очередное вторжение принесло дискомфорт. Мужская плоть казалась слишком большой и вонзалась излишне глубоко. Натёртые жёсткой щетиной щёки и шея горели. Набухшая грудь болела после неутомимой ласки.
Болела не только грудь. Болело всё тело.
Когда Наташа отклонилась от очередного поцелуя, облизав опухшие губы, его сиятельство вздохнул:
— Пожалуй, мне лучше уйти от тебя, — прижался губами к её виску. — Я тебя замучил.
— Если ты пообещаешь…
— Не пообещаю, — снова целовал её. — Где ваш священник?
— Ко всему прочему он ещё и писарь, и учитель, — она подозрительно покосилась на него. — Вместе с герром Штольцем он уехал на сбор подати.
— Как вернётся, свершит свадебный обряд.
Герард натянул на плечи Птахи край одеяла. Стоило погаснуть камину, сразу же потянуло лёгким сквозняком.
— А как же траур? Наверное, так нельзя, — ответно укрыла любимого Наташа, устраиваясь под его боком.
— Мы никому не скажем.
Приподняв голову, она всмотрелась в его лицо. Он готов пренебречь обычаем? Она не станет возражать.
— Этот мужчина мне не нравится, — не хотелось, чтобы таинство бракосочетания проводил подозреваемый в воровстве писарь.
— Хорошо, утром мы обо всём поговорим. Я доставлю священника из Штрассбурха.
— Может быть, нам самим поехать туда? Меньше будут болтать. К тому же скоро утро.
— Так ты согласна?
Чёрт! Она не дождалась его предложения руки и сердца! Наташа запоздало вздохнула, почёсывая татушку: