– Сочтёт тебя извращенцем?
– Я не стал бы высказываться столь
категорично…
Нетерпеливо махнув рукой, я обратился
к принцессе:
– Нора ми? – Нужно было
самому прилежно учиться. А теперь приходится выкручиваться с тем,
что есть.
Принцесса кивнула и разгладила
складки платья. Патриция всегда так делала, когда волновалась.
Лилу-Анна наверняка испугалась нападения. Но почему она вышла одна
в сад ночью? Боюсь, что спросить её об этом без посторонней помощи
не смогу. И зачем ругался с Пати? Теперь она ни в какую не
согласится помочь.
– Нарви цветов.
– Что? – переспросил Венди.
– Ты с первого раза хоть когда-нибудь
понимаешь?
– Кто?
– Нарви цветов! – Раз Пати
единственная, кто может помочь расспросить Лилу-Анну, будем её
задабривать.
Пока Венди исполнял поручение, моё
внимание привлек блеск в траве. Фибула. На ней красовались два
скрещенных клинка и красный мак – герб Кэшнаирской Империи.
Ощущения не обманули – я почувствовал
тёмную кровь. И не просто тёмную, а незнакомую тёмную кровь.
Лилу-Анна ощущалась не так ярко и не вызывала внутреннего холода.
Может потому, что, при первой нашей встрече, купание в фонтане и
так меня охладило?
Главное же, что новый знакомец –
кэшнаирец с не самыми дружелюбными намерения. Есть повод явиться к
кэшнаирскому послу с претензиями. Второе нападение за пару дней!
Чем он это объяснит? Но представив, как Эль’Саапрана обрадуется
ночному визиту – министр не счёл нужным посетить бал, – оставил
затею. Сам разберусь и узнаю, что за хлыщ пропалывал ночью кусты в
императорском саду.
Мы вернулись в танцевальный зал.
Нужно было рассказать отцу о странностях в саду. Если караул
обезвредили, то он должен принять меры. А может, это моя
разгулявшаяся фантазия, и стража просто оглохла на оба уха и потому
не прореагировала на схватку с незнакомцем? О нём, кстати, решил
умолчать. До времени. Желая разобраться сам.
Лилу-Анна опустила глаза под моим
пристальным взглядом. И почему я не могу отделаться от подозрений,
что она причастна к садовому приключению?
Кратко изложив отцу, что в саду мне
показалось… А что, собственно, мне там показалось? Странные тени и
звуки? Шум потасовки? Крики?
Отец внимательно выслушал мою
сбивчивую речь, не отводя взгляда от перстня власти на своей руке –
синего камня в золотой оправе, и под конец странно посмотрел в
глаза, словно желая убедиться, не свихнулся ли я, часом. Я и сам не
был уверен, что это не так – со стороны, должно быть, моя
«исповедь» звучала полным бредом. Рассказ о нападении выглядел бы
более достоверно и убедительно… И зачем решил промолчать? Неужели
надеюсь на реванш?