Солдаты в батальоне любили и жалели ее, пытались помочь, чем могли; с легкой руки старшины прозвали Махонькой; при ней старались не ругаться матом; делились последним сухарем. Разведчики приносили Любочке из рейдов по вражеским тылам то немецкий шоколад, то губную гармошку. Молодые пытались ухаживать, но, когда узнали, что она получает письма из танковой дивизии, и увидели, как она их перечитывает по многу раз, отстали и ревностно оберегали ее от залетных молодцов, которые иногда появлялись в батальоне, следуя после выздоровления из госпиталя в свою часть…
Война для Любочки закончилась вскоре после того, как ей исполнилось восемнадцать. В одном из боев ранило капитана; он первым выскочил из окопа, поднимая бойцов в атаку, и Любочка видела, как он упал лицом вниз, сраженный пулеметной очередью. Она поползла его спасать. Немецкий снаряд накрыл обоих. Капитан погиб сразу, а ей раскрошило обе ноги. Солдаты плакали, не стесняясь, когда несли ее на плащ-палатке в медсанбат, а Любочка кричала от дикой боли и просила их:
– Ребята, пристрелите меня… Кому я такая буду нужна?..
* * *
Борька нашел ее в доме инвалидов через пятнадцать лет после войны. За это время ей сделали более десятка операций, но ходить она больше так и не смогла.
Когда Боря вошел к ней в комнату, Любочка не узнала его: изуродованное шрамами лицо, наполовину скрытое темными очками, пальцы без ногтей… Танк, командиром которого он был, под Прохоровкой уничтожил три «тигра», но в конце концов фашисты его подожгли. Экипаж погиб. Борю, без глаз, всего обожженного, вытащили из пылающего танка пехотинцы.
Рассказывая Любочке о своем последнем сражении, Боря сказал:
– Единственное, о чем жалею до сих пор, – что рано дал команду покинуть горевшую машину. Все равно ребята погибли. Мы могли бы еще один немецкий танк подбить. А так… Два года возили меня по госпиталям, операции делали одну за другой – восстанавливали лицо. Тебе не писал – не хотел, чтобы ты с калекой мучилась. Потом случайно от медсестрички в одном госпитале узнал, что и с тобой случилась беда. Она в моих вещах карточку твою увидела, узнала тебя и рассказала, что и ты в этом госпитале была и какая ты… Я сейчас с мамой живу, все это время мы искали тебя.
Любочка тяжело вздохнула, стиснула побелевшими пальцами ручки кресла, сказала дрожащим голосом: