– Нетерпеливая ты внучка, с детства не изменилась, – Меликки размеренно выдала густую струю дыма в потолок. – Зажигай огонь. Есть сообщение для тебя.
Меликки, не выпуская трубки из губ, принесла из прихожей рюкзак, вывернула содержимое на пластиковую поверхность стола: кусок рябинового дерева с коричневой сердцевиной, три пучка подсохшей травы, камень малахита размером с яйцо и стеклянные бутыли с маслом. Неожиданно замерла, будто задумалась, затянулась крепко и ткнула трубкой в сторону коридора.
– Подарок вроде как мой привезли, иди, дверь открой. Слышу вона шаги на лестнице.
И вправду, два длинных перелива ворвались из коридора.
– Это что еще?
– Иди, иди, открывай, сама увидишь.
В прихожей Катерина включила камеру. На площадке два небритых мужика с хмурыми лицами в синих спецовках удерживали что-то узкое в рост человека, завернутое в мешковину.
– Кого вам? – распахнула дверь Катерина.
– Доставка. Ерошенкова здесь проживает?
– Я это.
– Куда занести?
В коридор вынырнула Меликки.
– Давайте, сынки, вот к стеночке ставьте, да мешковину с собой заберите, пригодится еще.
Мужики проворно распаковали высокое зеркало в массивной резной, местами облупившейся деревянной раме. Установили у стены. Зеркальная поверхность, словно покрытая налетом пыли, отдавала холодом.
Катерина расписалась в квитанции дрожащей от волнения рукой, вручила тысячу за доставку и закрыла дверь.
– Бабуль, это зачем мне?
Меликки провела нежно по деревянным завитушкам рамы.
– Пойдем, сейчас объясню, и у меня времени-то в обрез, милая, совсем мало по мирским понятиям, так что приступим. Ты мне кастрюльку дай, что не жалко.
Катерина включила конфорку, вытащила алюминиевый ковшик с высоким бортом, который так и не смогла отчистить от подгоревшего сахара. Посмотрела на Меликки, на ее взъерошенный волос.
«Эх, поправить бы ей прическу», – мелькнула привычная мысль.
Волосы было главным, по чему Катерина оценивала людей. Шоколадные пряди бабушки с легким, будто снегом присыпало, налетом седины, говорили, что собиралась их хозяйка в явной спешке. У шатенок стихия – земля, направление – запад. Волосы лесной нимфы, загадочной и неотразимой. Вот и Меликки на природе живет, руку протяни через мост— чаща непроходимая, если перескочить, а тропок не знать – враз заблудишься. Речка, и та лес огибает, словно побаивается заглядывать стремительным течением в набухший среди ветвей сумрак. У шатенок обычно мягкий характер…