Артём истерически хихикнул. Некстати он вспомнил увиденную в больнице по телевизору передачу. На экране чередой сменяли друг друга эксперты, экстрасенсы, кандидаты околовсяческих наук, на чей разум оказала губительное действие унесшая в Лету НИИ и ВУЗы перестройка, за которую они в своё время яростно драли на площадях глотку. Маги всех расцветок и мастей обоснованно и аргументировано доказывали существование души после смерти. Ссылались на британских учёных, которые, как всегда, проводили недоступные пониманию обывателя опыты и эксперименты. Например, раскладывали на шкафах и антресолях в больницах рисунки так, чтобы изображения на них можно было увидеть только сверху. Потом пациенты этих больниц рассказывали тем же учёным, что там было нарисовано. Расчет был на то, что эти рисунки должны были от нечего делать разглядывать их души во время порхания под потолком, пока врачи со всем усердием пытались оживить пациентов, чтобы выяснить, что же именно видела душа, пока спасали бренное тело. Артём представил свою душу, которая вылезает из оболочки и пробирается наверх сквозь толщу воды, чтобы попорхать на поверхности над полыньёй. А потом она бродила бы положенное ей время, либо сорок суток, либо больше, либо меньше (здесь мнения учёных и шарлатанов расходились в зависимости от их собственных пожеланий), по железнодорожной насыпи возле бетонных обломков. Может быть, встретила бы здесь душу покойного Нилова.
***
С ним он познакомился в той же больнице, в палате челюстно‑лицевой хирургии. Уже при знакомстве старик Артёму не понравился. Выяснилось к тому же, что они тёзки, а мысль о том, что «этот» носит такое же имя, была ему неприятна.
Люди, которые думают, что с их зубами ничего не происходит, если они не болят, просто не предугадывают, что их ждёт в ближайшем будущем. Речь не о банальном кариесе. В обилии продающиеся разнообразные тянучки и соевый шоколад сделали людей, у которых нет кариеса, исключением из правил. Кариес стал бедой не большей, чем мозоли, и, видимо, Создатель решил, что он дал людям слишком много зубов, если они не могут правильно ухаживать даже за теми, что имеют. А поэтому восьмёрки для них явно лишние.
Возможно, так оно и было, но для Артёма ситуация, когда в двадцать четыре года человек вынужден удалять два зуба, казалась неестественной. Возмущало бессилие организма, казавшегося вечным и безотказным механизмом, сопротивляться первому разрушению. И ещё необходимость обращаться за помощью и отдавать себя в руки других людей. Поэтому он до конца надеялся, что противовоспалительные порошки уменьшат опухлость на шее и во рту, там, где ранее был выпиленный зуб. Но у бренной плоти были другие планы. Дух отчаялся возобладать над ней и отступил, когда спустя неделю после удаления правой нижней восьмёрки Артём в очередной раз проснулся ночью, проспав не более двух часов, и очумелый от недосыпа понял: боль отдаётся уже не только в ухе, но и под черепом, ближе к макушке. Это здорово напугало, и он набрал «03».