– Прошу вас, пройдитесь, погуляем вместе. – И продолжила тонким дрожащим голоском песенку Элли: – «Заветных три желания исполнит мудрый Гудвин…»
Соседка её не поддержала. Заходя в дом, перекрестилась.
Потоптавшись ещё немного, Евгения впорхнула в комнату, всмотрелась в овальное зеркало и ласково сказала своему отражению, как её учили на очередных курсах:
– Я люблю людей, я очень люблю людей. – И с нарастающей силой, приложив руку к сердцу, почти выкрикнула: – Я очень люблю людей и весь мир!
Равнодушное стекло отразило её перекошенное лицо. Она вздохнула и с грустью подвела итог:
– Только они этого не понимают.
Глава 4. Ночная труженица
С пренебрежением смотрела на труды соседей Лидия Максимовна, хозяйка третьей квартиры. Работа ночным сторожем приносила немалую выгоду бывшей работнице торговли, ответственной за распределение дефицита не одно десятилетие.
Окно технического помещения выходило на улицу. Это было очень удобно для ведения «личного бизнеса». Оборотистая сторожиха в домашних условиях гнала самогон. Приобрела небольшой аппарат по производству незаконного варева. Во времена запрета на спиртные продукты это всех устраивало: и покупателей, и продавца.
Ночные клиенты неукоснительно соблюдали её правила. Максимовна могла один раз отпустить в долг, но горе тому, кто пытался повторно разжалобить сторожиху. Его не только отлучали от заветного окошка, но и в районе, среди своих, доверия ему больше не было. Существовала круговая порука, и у выпивох был свой кодекс чести.
С наступлением сумерек к небольшому окошку подходили по одному, по два страждущих и стучали условно: три раза – пауза – один раз. В приоткрытой створке появлялось лицо немолодой женщины с настороженными синими глазами. Голову покрывал яркий платок, из-под которого выбивались каштановые кудряшки химической завивки. Обменивались вполголоса тайным шифром, понятным участникам сделки по обеим сторонам оконца.
– Писяшку… Соточку… С собой, тара есть.
У Максимовны на случай «принятия на месте» подготовлены мерные ёмкости – гранёные рюмочки, стаканчики на пятьдесят или сто граммов. Был и двухсотграммовый. Его требовали так: давай старшóго.
Рано утром, сдав смену уборщице, Лидия Максимовна забирала матерчатую сумку, наполненную той или иной строительной смесью, за которую она расплачивалась своей же продукцией. Недалеко от вверенного ей объекта находилась стройка. Два сторожа заключили взаимовыгодный договор. Постепенно Максимовна натаскала всё необходимое для личной дорожки: цемент, песок и гравий. Её квартира была последней; кроме самой хозяйки, некому и ходить по самодельной тропинке, поэтому ширина в итоге составила бы не более полуметра.