– Я на рынок.
– Я с тобой! – вскочил с дивана месье Мезоннев.
– Нет. Вы оставайтесь дома, – договорить Робер не успел.
Входная дверь распахнулась и на пороге возникла щуплая фигура служанки. Лицо у нее было запачканное, глаза красные, опухшие. Губы беззвучно подрагивали. Платье на плече было порвано, и девушка одной рукой зажимала разрыв.
– Милочка, что с тобой! – всплеснула руками мадам, вскакивая. – Где Мари?!
Вместо ответа девушка всхлипнула.
– Что с ней случилось? – спросил Сюркуф.
Адель, ничего не говоря, протянула зажатую в кулак записку. Робер взял ее, она была мокрой от слез. Он торопливо развернул бумагу. Влажные каракули почему-то не хотели складываться в слова. Они расплывались перед глазами, и мелкая дрожь ознобом охватила все тело. Наконец сознание восприняло написанное: «Твоя краля у меня. Шутер».
– Дьявол!!! – зарычал капитан.
В тот предвечерний час рыночная площадь была пустой, только ветерок кружил по булыжникам обрывки бумаг и сухие листья. Солнце, скатываясь на Запад, бросало свои последние лучи сквозь промежутки зданий. Уборщики, устав махать длинными метлами, собрались у одного из прилавков и дымили трубками, при этом негромко обсуждая последние новости. Несколько опустившихся субъектов копались на свалке в грудах гнилых овощей и фруктов, выискивая пригодные для употребления в пищу.
Робер Сюркуф остановился в центре площади и окинул взглядом опоясывающие ее торговые лавки.
– Ну, показывай, где вас держали? – спросил он у служанки.
– Вон там! – Адель шмыгнула носом и указала на дощатое сооружение с облупленной зеленой краской, на котором красовалась выцветшая надпись «Свежие овощи и фрукты из Испании».
Сюркуф обогнул лавку. Ее два окна: большое на фасаде и маленькое сбоку – были закрыты ставнями. Сзади находилась невысокая дверь. Словно опасаясь, что она может самопроизвольно открыться, кто-то подпер ее пустым ящиком.
Сюркуф ударил по ящику ногой. Тот отлетел в сторону, и дверь с легким скрипом отворилась.
– Стой тут! – приказал Робер служанке.
Небольшая пристройка встретила его полумраком и ароматом апельсинов вперемешку с запахом плесени. Под ногой что-то жалобно скрипнуло.
– Черт! – выругался Сюркуф, всматриваясь.
В рассеянном свете, падающем из дверного проема, он увидел рассыпанные по полу шары оранжевых фруктов, а в правой стороне пристройки высилась темная гора ящиков. Они громоздились друг на друге, словно их туда побросали в спешке. Сквозь щели неплотно сбитых дощечек проглядывали матовые бока апельсинов.