– Мне так жаль вашу собачку, – сказал Жаскер сердечно. – Это
ведь ищейка вашего мужа, Астра? Он, кажется, оперативник СБ? Уверяю
вас, у меня в мыслях не было лишать его боевого товарища, просто
пес на меня кинулся, а идиоты-охранники стреляют на поражение…
Астра взглянула на Шека, лежащего на боку в луже крови, на его
остановившиеся глаза и бок, разорванный пулями – и вдруг осознала,
что он, действительно, мертв. Чудный зверь, добрый друг, мокрый нос
под рукой, когда требуется поддержка и участие – и верный друг
мужа, да, боевой товарищ, опытный ликвидатор, двадцать боевых
операций… Ужасная тоска навалилась на сердце, перемалывая его в
серую пыль.
– Вам больно, Астра? – Жаскер поднялся с кресла и сделал
несколько шагов в ее сторону.
Астра вдруг с ужасом поняла, что он хочет подойти вплотную.
Приобнять. Сказать что-нибудь утешительное. И тогда…
Она шарахнулась назад. Жаскер развел руками и сделал еще шаг.
Астра уперлась спиной в стеклянную панель.
– Вы думаете о том, как будете смотреть в глаза мужу, который
вас отговаривал? – сказал Жаскер печально. – Да? Или о том, как
будете вспоминать вашего бедного песика?
Астра швырнула в него сумочкой. Все окружающее, а более того –
все будущее показалось неотвратимым кошмаром, который наваливался
на душу лавиной камней. Астра увидела протянутую к ней холеную руку
с перстнем-печаткой на пальце – и определенно ощутила, как эта рука
вытаскивает что-то у нее изнутри.
В этот-то чудовищный момент Астра, бесцельно блуждая взглядом в
поисках помощи, увидела вдруг дивное синее небо. Лучезарное
солнечное небо сентября, чистое, светлое и теплое, совсем рядом, от
него ничто не отделяет и не отгораживает – и оно показалось Астре
последним возможным убежищем. Астра увернулась от руки Жаскера,
сделала только несколько торопливых шагов, длинный прыжок – и небо
окружило ее со всех сторон…
Жаскер подошел к окну и посмотрел вниз. Тело Астры на брусчатке
казалось с высоты крохотной сломанной куколкой, прилипшей к лужице
вишневого варенья. Референт протянул оставшуюся на ковре сумочку.
Жаскер усмехнулся и открыл ее.
– Пса сжечь, – приказал он подошедшему референту. – А девчонка…
Девчонка оставила нам диктофон. Вот он. Можешь синтезировать
предсмертное обращение бедняжки? В том духе, что она кончает с
собой, чтобы привлечь внимание общественности… к коррупции в высших
эшелонах власти, к примеру. Или к нарушению свободы печати? Или к
тому, что наша партия, прийдя к власти, собирается отменить
расстрелы без суда, ха-ха…