– А зачем через село? – нахмурилась
Алька.
– Потому что ты на прогулке, а я на
работе, – ответил Антипка, легонько щёлкнув её по носу. И подставил
Але пушистый локоть – уцепиться.
Вскоре Алька уже взахлёб рассказывала
Безпятке о старом мельнике. Чёрт внимательно слушал, не сводя с Али
смеющихся глаз, и согласно кивал.
– Он по договору с батькой, – пояснил
Антипка, – в обмен на всезнание, обязан отвечать правду на любой,
прямо поставленный вопрос. Хорошо, что люди этого не знают. Да и я
за старым Хреном приглядываю, а то, бывало, попадал в ситуации.
Последняя была – как игрушка.
Антипка хихикнул.
– Поехал Хрен в город, деньги в банк
положить. А в банке мужик какой-то ругается, и вдруг поворачивается
к нему, и кричит: «Когда я уже сдохну?!». Ну, Хрен ему возьми и
скажи подробно, когда и как. А мужик возьми и окажись прокурором, и
эти подробности его в самое темя поразили. Еле я задурил прокурору
голову, пришлось товарищей на помощь звать. Умаялись втроём, пока
положили с белой горячкой!
Аля улыбнулась, подумала и
спросила.
– А почему он кричать стал, когда я
прощалась?
– Это он от слова «спасибо»
взбесился, – растолковал Безпятко. – Ведь «спасибо» значит «спаси
тебя бог». Начни Он Хрена сейчас спасать, ох и плохо старику
придётся! Одной подагрой не отделается!
Слова его не были смешными, но,
договорив, Антипка расхохотался так весело и заразительно, что
Алька засмеялась вместе с ним.
У первого же сельского дома Але вновь
попался шебуршун. Он сидел возле дырки в заборе и дразнил дворового
пса. Его товарищ влез на яблоню в соседском дворе, и палкой сбивал
яблоки, те гулко падали и, сочные, кололись на куски.
– Стой тут, я сейчас, – сказал
Безпятко Альке. Достал откуда-то из воздуха свой мешочек для трудов
и юркнул в первую калитку.
Алька потопталась на месте и
неторопливо пошла вперёд, по узкой сельской улице.
– Не ходи за ним, – раздался громкий
шёпот из поросшей лопухами канавы под забором богатого нового
дома.
– Что? – Алька остановилась.
– Не ходи за ним!
Из-под лопуха высунулся высокий
венок, за ним – белокурая растрёпанная чёлка и замурзанное
личико.
– Я бигла, бигла, думала, не догоню,
– сказало, вылезая, потерчатко.
Аля тут же вспомнила острые зубы и
животное шипение Подоляночки, отскочила и громко взвизгнула.
Потерча немедленно юркнуло назад в канаву и зашуршало лопухами,
убегая.