Спокойный, чуть хрипловатый голос её
звучал всё громче, симпатичное лицо всё больше искажалось, пока не
стало злобной маской. «Зверское выражение лица», – не к месту
подумал Никита и перепугано улыбнулся.
– Чего смеешься? – сурово спросила
дикая девка. – Тебе смешно? Погоди, получше рассмешу…
И снова криво, тонко, как ножом
полоснула – улыбнулась.
– А как срок его пришёл, – продолжала
она, – начал батька твой меня обещаньями кормить. Подожди,
говорит... Жену, семью мне жалко. Не пускает меня жена!
Лисунка снова перекинула кнут с
ладони в ладонь и так звонко клацнула зубами, что Никита отпрянул
назад, как перепуганная лошадь. Он чуть не налетел на кого-то.
Прямо за ним оказался матёрый волчище, который проворно отскочил на
метр и залёг. Никита оглянулся – в канаве прятался ещё один.
Третий, чуть поменьше, сидел поодаль, перекрывая дорогу. Никита
понял, что пропал.
– Кто нарушил слово – тому не жить на
свете! – Лисунка вперилась в мальчика немигающим взглядом. – Я ведь
говорила, что не уйдёт от меня. Кругом найду, из-под земли достану.
Не вырыла сегодня – завтра отрою. Суке, что его не пустила, горло
вырву…
Мальчику подумалось, что мать,
наверное, уже хватилась его и скоро прибежит сюда с бабой Оксаной.
Тут им обеим и смерть…
– Не рой… – покачал головой Никита. –
Отец всё равно ушёл. От тебя, от меня ушёл и от матери. По-другому
тебе долг отдать можно? – быстро спросил он. – Хочешь козу? Я
приведу в лес козу.
Запрокинув голову, лисунка громко,
весело расхохоталась.
– Козой, щенок, от меня не
откупишься! Жизнь была обещана. Либо мать убью, либо…
– Что? – с надеждой спросил
Никита.
– Сам ко мне иди!
Что-то оборвалось у Никиты внутри,
словно струнка лопнула. А лисунка вдруг насторожилась, как
животное, и с силой потянула воздух носом.
– Чуешь? – шепнула она. – Вот и сука
идёт… Сама!
Разрываясь на куски, Никита далеко
отшвырнул лопату и заплакал. Сердце колотилось так, что того и
гляди – выскочит. Времени оставалось всё меньше. Не пойдёт он
больше в лес на лыжах, не погоняет с Данькой на скутере, не купит
мать ему планшетник, не отдаст отцовское ружьё – ничего не будет. С
какой стороны Никита ни смотрел – получалось плохо. Будущего не
было.
– Идём, – сказал он. – Я
согласен.
Дикая девка победно оскалилась и с
силой швырнула наземь кнут.