Глобус получил кличку свою за абсолютно лысую голову форма которой напоминала чуть приплюснутый шар. Нет, ну правда у людей обычно вытянутые лица, а тут самый настоящий шар. Глобус и есть.
На кривую дорожку преступник свернул уже разменяв четвёртый десяток. Однако дисциплину беззакония освоил экстерном. Учитель похитивший школьную кассу, получивший три года, а затем сумевший в тюрьме заработать авторитет и уважение раньше занимал моё воображение. Иногда мне даже казалось, что Глобус делал всё это от скуки. Как-то он даже сказал мне, что до тюрьмы мир его был чёрно-белым, а за решёткой обрёл краски, стал цветным. Как бы то ни было из обыкновенного воришки за дюжину лет он превратился в опасного мерзавца.
– Здравствуй, здравствуй Патрик, – сказал я, наблюдая как вода, сбежавшая с плаща и треуголки, собралась блестящей лужицей на полу. – Поговорить с тобой хочу о твоём бывшем хозяине.
– А чего о нём говорить? Щекастый умер. Вы же его застрелили, – ладони преступника легли на стол. Длинные пальцы при этом слегка шевелились. Не знаю почему, но мне стало противно.
– Тем не менее хочу, чтобы ты рассказал мне почему он вдруг начал заниматься работорговлей и проституцией. У него же вроде всё неплохо шло. Часть бизнеса легализовал. Вас приодел. Зачем мараться?
Глобус замолчал, выглядывая в оконце, а затем негромко задумчиво произнёс:
– Инспектор, а вы знали, что Висмарбург основал преступник. Ной был на родине грабителем и от виселицы его спасла высылка в заокеанскую колонию.
– А я думал он был первым магнатом на этом берегу, – ответил я, сложив руки на груди.
– Это уже потом, – отвернулся от окна Глобус, а затем кашлянув поднял на меня глаза. – А что я получу за информацию инспектор?
«Не оценил» – понял я. Странно, от кого от кого, а от него не ожидал».
Стремительно выстрелив рукой вперёд, я положил ладонь на затылок Глобуса и хорошенько долбанул его головой о поверхность стола. А затем ещё раз. Даже побоялся что треснет. Не голова преступника, нет, стол. Всё-таки казённое имущество.
– Ещё поупражняешься в остроумии или начнёшь говорить пока все мозги и зубы на месте?
Глобус было взвился со стула, но встретив мой спокойный взгляд сгорбился и сразу поник. Из ноздрей его хлынула кровь закапавшая на чисто выскобленный пол.
Я знал какое впечатление производит на них мой взгляд. Как-то Аддингтон рассказал, что уголовники считают меня «человеком способным на поступок», что в их понимании сразу возносит носителя этого странного титула надо всеми.