– И, наконец, украшение нашего бестиария, – торжественно заголосил Джеймс, – сирена с далёких морских берегов! Страшное и опасное создание! Своими песнями туманит ум морякам, заманивая их на острые скалы, а потом выклёвывает глаза, пожирает душу и обгладывает мясо до самых костей! При этом обладает недюжинным умом и смекалкой! Не счесть, сколько отважных и смелых бойцов эта тварь обвела вокруг пальца и разорвала в клочья, прежде чем мы смогли схватить и доставить её сюда!
«Что?.. – растерянно подумал Гилберт, – ты серьёзно говоришь это про меня?»
– В целях безопасности клюв у этого кровожадного создания завязан, но посмотрите в глаза этой твари: два мрачных омута тьмы со светом голубого адского пламени! Крылья своим размахом затмевают солнце, – продолжал увещевать толпу Джеймс, и вдруг, почувствовав прилив вдохновения, он обратился к Гилберту: – Дьявольское отродье, ты ведь меня понимаешь? Помаши крыльями, если ты разумное существо, будет у тебя дополнительное яблоко к ужину.
Ещё один кислый фрукт не являлся достаточной причиной для выполнения этого нелепого приказа. Гилберт демонстративно отвернулся спиной. Вдруг какой-то бойкий мальчишка подался быстро вперёд и выдернул одно из перьев. От неожиданности си́рин и вправду захлопал крыльями. Публика восхищённо зааплодировала.
– Находчивый малец, – сквозь зубы ухмыльнулся Джеймс и очень тихо добавил: – Но больше так не делай, а то я лично переломаю тебе все пальцы.
Люди ещё немного побродили по шатру, разглядывая диковинных тварей, а после удалились. Но на этом визиты не закончились. Толпы зевак через какое-то время, словно отлив и прилив, наводняли шатёр под однотипные рассказы Джеймса и также уходили. Несмотря на пол и возраст посетителей, всех их объединяло одно – смесь ужаса, отвращения и ненависти, отражавшихся на их лицах. Никто никогда так не смотрел на Гилберта. Некоторые особенно чувствительные особы даже падали в обморок при виде диковинных тварей. Мужчины же кровожадно скалили зубы. На их лицах словно написано: «Тебе в клетке самое место! Либо здесь, либо с отрубленной головой в помойной яме, мерзкое отродье!» От этих взглядов у си́рина мурашки пробегали по телу. Он никогда не видел этих людей. За что они так ненавидели его? Но задать свой вопрос из-за связанного клюва он не мог. Да и ответ получит не скоро.