Тут проявил изобретательность сосед со второго этажа – Сенька. Привязал тонкую бечевку к внутреннему запору двери. Дождался, когда в очередной раз прихватило живот у Сережки, собрал соседских мальчишек и девчонок и показал аттракцион.
Потянул за бечевку, щеколда опустилась, и дверь открылась, явив хохочущей компании деловито ковырявшего в носу малыша, свесившего ноги, на которых болтались спущенные штаны и трусы.
Сначала оторопел Сережка, но потом неуклюже спустился на пол, взялся за ручку двери, пытаясь ее закрыть, но в этот момент Сенька еще раз сильно дернул бечевку, и полетел малыш в грязную лужу, встав в ней на четвереньки и выставив напоказ свою голую попу.
Веселью не было удержу.
Сережка заревел от обиды, попытался встать, но запутался в штанах и растянулся в луже уже во весь рост.
Как-то летом у одних из соседей по дому поселилась семья дачников, в которой была маленькая девочка, возраста Сережки. Первые дни она с удовольствием играла с ним, пока не познакомилась с остальными детьми, и тогда уже переняла у них издевательски-насмешливую манеру общения с Чиполлинкой. Как волчонок, который, если отбивался от стаи, мог поиграть и побеситься даже и с зайчонком, но в присутствии членов стаи ему пришлось бы загрызть недавнего приятеля по играм.
Полюбил Сережка ходить к конюшне, благо до нее от двора было метров пятьдесят.
Там он облюбовал стопку ящиков, на которую если забраться, то окажешься прямо перед маленьким окошком, забранным ржавой решеткой и с выбитым стеклом, а за окошком было стойло Белки. Кобыла покорно стояла днями и смотрела в это окошко на улицу, а Сережка стоял на ящиках и смотрел в красивый, очень добрый и теплый глаз кобылы. Иногда он рвал траву вокруг и просовывал ручку сквозь решетку, кормя Белку, но чаще просто смотрел ей в глаз, так он мог простаивать часами.
Со временем он решил, что подружился с Белкой, потому что она его не обижала и не пыталась убежать, и тогда он начал с ней разговаривать, а когда кобыла встряхивала головой, отгоняя надоедавших гнусов, думал, что она с ним соглашается.
Только ей он рассказал о том, как он мечтает играть с остальными ребятами.
В это время ребята, что были постарше, увлеклись игрой в «индейцев», тогда это стало даже более популярно, чем игра в «войну», в которой никто не хотел быть «немцами».