А горы безмолвно наблюдали за происходящим. Они видели много таких переправ – удачных и неудачных, счастливых и трагических. Они знали то, чего не знали люди, но хранили своё знание, как хранит мать тайну о судьбе своего ребёнка, когда видит вещий сон. И только ветер, этот вечный странник, метался между скал, то затихая, то вновь набирая силу, словно не мог решить – предупредить людей об опасности или промолчать.
Горные реки коварны, как сама судьба – они могут долго течь спокойно и величаво, а потом вдруг взбеситься, словно табун диких лошадей, почуявших волка. В тот день река встретила караван ревом и пеной, будто древний дракон, охраняющий свои владения. Вода неслась между камней с такой яростью, словно хотела смыть сами горы, и брызги взлетали к небу, как искры от костра предков.
Кони входили в воду осторожно, чувствуя опасность каждой клеточкой своего тела. Их ноги скользили по камням, отполированным веками бурного течения, а мощные шеи вытягивались вперёд, борясь с напором воды. Животные фыркали и всхрапывали, их глаза расширялись от страха, но они шли вперёд, повинуясь воле своих хозяев и той древней верности, что связывает коня и человека с начала времён.
Для Айжаркын мир изменился в одно мгновение – так меняется горный пейзаж, когда его внезапно заволакивает туманом. Конь, тянувший её повозку, вдруг заржал – дико, отчаянно, как ржут лошади, почуявшие смерть. Его копыто соскользнуло с мокрого камня, и время словно остановилось, как останавливается сердце от внезапного испуга. Айжаркын почувствовала, как её тело отрывается от повозки, как ледяная вода хватает её своими жадными пальцами, а самое страшное – как бешик с её сокровищем, её единственным сыном, выскальзывает из рук, будто живое существо, рвущееся на свободу.
"Балам!" – её крик был не просто криком матери. В нём была вся боль мира, вся любовь, на какую способно человеческое сердце, вся мощь материнского отчаяния. Этот крик взлетел над рекой, отразился от скал и достиг самих небес, где обитают духи предков. Он пронзил шум воды, как пронзает молния грозовые тучи, и достиг ушей Бирназар бия.
Могущественный бий, услышав этот вопль, преобразился в одно мгновение. С его лица слетела маска невозмутимости, обнажив живого человека, способного чувствовать и страдать. Его конь, почуяв перемену в хозяине, развернулся так стремительно, словно сам превратился в водяной поток.