открытом пространстве. Посему я громко оповестил о своём прибытии, прокричав, что призываю обитателей сего жилища выйти и встретить гостя. Но
ответа не последовало, вынуждая меня вновь и вновь кричать. В какой-то
момент мне показалось, будто голос мой уподобляется рёву зверя, что совсем не
к лицу истинному слуге Божьему. Тогда я переступил через несвойственную
мне брезгливость и спустился к двери. С силой постучал, но хлипкая плетёнка
едва не провалилась внутрь. Я понял, что внутри этого жилища царит
полнейшее запустение, и если в нём когда-либо и жили эти мифические старцы-
отшельники, ныне, судя по всему, они давно своё жилище покинули.
Царившая внутри подземной лачуги темнота не позволяла мне разглядеть
всего безобразия, что там, несомненно, присутствовало, да и не нужен был мне
свет дневной, дабы понять, в какую обитель богомерзости меня занесло.
Выбравшись наружу, я застыл в изумлении, увидев стоявших предо мною трёх
существ. Не могу сказать иначе, ибо лишь очертаниями своими они напоминали
людей. Были они о двух ногах, с двумя руками и головой, однако облик их уже
давно распрощался с человеческим. Меня это не должно было удивить, ведь
коли Яков говорил правду, а теперь его слова окончательно нашли своё
подтверждение, старцы эти в своём отшельничестве окончательно удалились от
истинного Бога и утратили связь с Ним, лишившись Его подобия, дарованного
роду людскому!
Первый старец был ростом мал из-за сгорбленной спины, более всего он
напоминал знак вопроса – таков был его горб. С его лица свисала длинная, до
самой земли, грязнущая борода, не знавшая рук цирюльника. Этот старец
опирался о грубую палку из местного дерева, служившую ему клюкой. Одет он
был в практически истлевшую мешковину, которая лишь отчасти прикрывала
его наготу.
Второй старец был, напротив, высок ростом, даже длин, оттого казался он
особенно тонок, что тростинка, готовая согнуться на ветру. Голова его
возвышалась на три головы выше моей, а я, как вы можете видеть, человек
статный. Из-за такой высоты борода этого старца, столь же длинная и
неухоженная, как и у первого, доходила разве что до пояса, где старик
предусмотрительно перехватывал её шнуром из остатков рыболовных снастей, очевидно принесённых к местному берегу океанскими волнами.
Третий старец был не низок, не высок, зато формой своей более всего