«Никого», – подумала я снова и почувствовала, как из горла вырывается слабый вздох облегчения. Но внутри всё ещё бурлило напряжение, остатки адреналина то ли вколачивали кровь в виски, то ли заставляли меня дрожать, словно от холода. Казалось, даже стены избушки – эти жалкие, дышащие сквозняком брёвна – стали моими союзниками, стараясь не пропускать ни звука снаружи.
Несколько мучительных секунд я стояла неподвижно. Затем, собравшись с духом, всё же решилась заговорить вслух, проверяя, действительно ли исчезла опасность:
– Есть тут кто-нибудь?.. – голос сорвался на шёпот, настолько я была вымотана страхом.
Ответом была пустая тишина, будто вся природа вымерла в радиусе моего слуха. Гулкая пустота показалась ещё страшнее медвежьих когтей. Но тут же я вздрогнула: испугалась собственного дыхания, отозвавшегося негромким эхом. Ладонь машинально сжала рукоять ножа, который я наспех выудила из рюкзака и держала в руке, как последнюю защиту.
«Пожалуй, хватит бояться», – подумала я, хотя внутри всё ещё трепетало малодушие. Нельзя же просто замереть и ожидать, когда кошмар продолжится. Нужно самой убедиться, что зверь действительно ушёл. И я, словно загнанное животное, приникла к холодной стене, продолжая прислушиваться к каждому шороху, не решаясь подойти к двери.
Прошло ещё несколько мгновений – медленных, тяжелых, заполненных пулемётной очередью моего сердцебиения. Наверное, это была лишь пара ударов секундной стрелки, но казалось, что минула целая вечность. Я наконец позволила себе тихо выдохнуть. Сглотнула, почувствовав едкую горечь адреналина на языке, и осознала, что начинала понемногу оттаивать: страх всё же выпускал меня из цепких когтей.
«Похоже, мне повезло», – прошептала я себе под нос, слабо улыбаясь и глядя на остывшую печку. Подумала, что надо скорее разжечь её снова и прогреть избушку, пока есть возможность. В голове мелькнуло отчётливое обещание самой себе: если опасность действительно миновала, я ни за что не стану рассиживать без дела. Надо действовать, укреплять двери, заткнуть щели, заготовить ещё дров, пока зверь не вернулся.
Ведь теперь мне предстояла целая ночь тревожного сна – и не факт, что медведь не вздумает вернуться…
Медведь вернулся. Сначала я думала, что мне просто почудилось, пока не услышала тяжёлые удары по стене. Глухие, недоброжелательные. Я видела его силуэт в сумерках – огромный, бестия, лохматый, с перекошенной пастью. Мой мозг отчаянно ищет объяснения: «Может, ему просто любопытно? Может, он уйдёт?» Но он не уходит, а напротив, припадает к двери. Кажется, ему нужна либо еда, либо моё тепло, а может, и то и другое.