– Слушай свою хозяйку Еву. Это она назвала тебя Буяном, когда ты еще был щенком. Буяном тебе и помереть.
Мне понравилось решение Мицоса, и я зарыл свой нос в его руках.
Лукас, что сидел рядом с братом обрадовался и обнял меня.
– Молодец, Буян! Как я люблю тебя!
Но тут же поспешно сел назад на свое место, покраснел и смутился.
– Лукас! – строго сказала ему мама. – Ты забываешь, что мы за столом!
– Не ругай его, мама, – вмешался Мицос. – Это я виноват, что позвал Буяна.
– Конечно, это ты виноват, – сказала госпожа Васиотаки. И успокоившись, добавила со смехом:
– Ему сказала, тебя подразумевала.
Обед закончился. Господа запалили свои сигары, а близнецы вскочили и подозвали меня к себе. Я вскочил на спину Лизы, когда та наклонилась поднять упавшую салфетку, и повалил ее на пол. Малышка засмеялась, и я осмелился еще раз запрыгнуть на нее, пока она собиралась встать.
Аня тоже захотела участвовать, она побежала меня ловить, споткнулась о сестру, упала, и мы все вместе растянулись на полу.
Началась чудесная игра.
Но госпоже Васиотаки это не понравилось.
– Лиза, Аня, поднимитесь обе, запачкаете платья о ковры…
Вот и не права была хозяйка! Ей бы следовало знать, что в ее хиосском домохозяйстве платье могло испачкать ковер, но ковер никак не мог испачкать платье.
И чтобы ей это доказать, я бросился на Аню и снова повалил ее на пол.
Однако, госпожа Васиотаки разозлилась.
– Аня, быстро поднимись и привяжи собаку. Но Анюта не успела. Как молния вырвался я из ее рук и помчался к двери на веранду, где за спиной хозяина краем глаза заметил промелькнувшую кошачью тень.
Шерсть на мне встала дыбом! Я издал лай, обогнул диван и бросился на веранду.
Но какая же катастрофа ожидала меня!
Половинка двери была закрыта, а я в ярости не заметил этого!
Послышался ужасный грохот, и я с недоумением ощутил, как мне на спину и вокруг меня сыплется дождь из стекла.
Но где там было меня остановить! Напуганная кошка же сейчас убежит! На раз-два я перепрыгиваю через балюстраду и приземляюсь прямо в цветнике из шипастых роз. Однако ничего я не чуял, ни боли, ни голосов позади. Единственная мыслью моей было, что кошка сбежала, а я принижен и опозорен!
Не спуская с нее глаз, я видел, как она, обезумев от страха, неслась к дереву рядом с садовой оградой. Меня обуяло бешенство, я знал, что если она добежит до дерева вперед меня, то все, ушла. И она добежала!