В моем представлении, мама-директор была человеком, который гораздо больше руководствуется разумом, а не чувствами. Сквозь строки письма я почувствовала, насколько спокойной и сдержанной она оставалась, пока диктовала письмо отцу, она словно отдавала распоряжения подчиненным.
Это потрясло меня вдвойне – я была полностью раздавлена.
Позже папа рассказал, что услышал, как из комнаты донесся мой вопль, похожий на рев животного, оказавшегося на краю гибели.
Когда он вошел, я без чувств упала на пол.
Ту ночь я проспала на кровати родителей, папа так и не сомкнул глаз, просидев рядом со мной до самого рассвета.
У него была куча срочных дел, я не должна была превращаться в его обузу.
Поддавшись моим настойчивым требованиям, он лично сел за руль и проделал чуть ли не семичасовой путь, чтобы к обеду доставить меня в университетский кампус.
Больше всего мне хотелось увидеть моего парня.
Когда он выходил из общежития, спеша на занятия, я преградила ему путь.
В тот момент меня вообще не волновало, есть у него занятия или нет, поэтому я чуть ли не насильно потащила его к нашему излюбленному месту свиданий с галереей, беседкой и озером. На озере как раз распустились лотосы, цветы радовали глаз, наполняя сердце безмятежностью. По обеим сторонам галереи свисали уже созревшие гроздья винограда. Все опоры беседки были уплетены фиолетово-красными цветками вьюнка, который разросся настолько обильно, что строение приобрело праздничный вид. Зайдя внутрь, я присела, а он остался стоять, приняв из моих рук то самое письмо.
Моя мама-директор полагала, что неправильно уносить правду с собой; ну а я посчитала, что будет очень плохо, если я прямо сию же минуту не донесу эту правду любящему меня человеку.
«Сию же минуту» означало безо всякого промедления.
А к чему медлить?
Я считала, что ни к чему.
И вместо того, чтобы рассказать все самой, я предпочла, чтобы он просто ознакомился с письмом.
Оно было на двух страницах. Прочитав до конца, он вернулся было к началу.
– Не нужно читать его дважды, – произнесла я.
Положив листок на каменный столик, он посмотрел на меня и, выдавив из себя странную улыбку, произнес:
– И правда, не нужно, все предельно ясно, ничего непонятного. Мне, собственно, и спросить не о чем. Но я не могу не сказать, что это весьма осложнило наши с тобой отношения. Действительно осложнило. Согласись, что, помимо отношений двух любящих людей, есть еще и отношения между семьями. Теперь я уже сам себе не хозяин. Не ожидал такого… Это прямо внезапно… Непросто, непросто. Мне пора. Нам лучше пока не встречаться…