– Ты должен вернуться, ты должен! – горячо выговорила я, обнимая его так крепко, будто могла этим удержать.
Отпустив его, я отступила назад, утирая слёзы, катившиеся по моим розовым щекам. Я сжала кулаки и, глядя прямо в его тёмные карие глаза, добавила:
– Обещай мне, что вернёшься! – упрямо потребовала я, скрестив руки на груди, словно это придаст моим словам больше силы.
Майкл на мгновение посмотрел на меня, его взгляд был серьёзным и немного мягче, чем обычно. Он медленно опустился на одно колено, чтобы быть на одном уровне со мной. Его лицо было спокойным, но в глазах читалась тревога. Он протянул руку, положив что-то холодное и твёрдое на мою ладонь.
– Я обещаю, что вернусь. А пока сохрани это для меня, – сказал он низким, тёплым голосом, который внезапно показался мне самым надёжным звуком в мире.
Не сказав больше ни слова, Майкл поднялся и отвернулся. Я стояла молча, наблюдая, как он уходит, не в силах заставить себя что-то добавить.
Когда его фигура скрылась за старым грузовиком, я взглянула на свою ладонь и осторожно разжала пальцы. Там, блестя на солнце, лежала цепочка с парой серебряных жетонов.
Майкл
Иногда достаточно одного мгновения, чтобы всё изменилось.
И это было моё…
Утро началось, как обычно, – душно, жарко, невыносимо. Мы поздно вернулись с операции. Один раненый – американец.
Когда ты находишься в этом аду, тебе приходится совершать безумные поступки. Потому что на кону – твоя жизнь и жизни твоих товарищей. Я боевой медик армии США. По крайней мере, раньше был.
Вот ты играешь в мяч под палящим солнцем пустыни, смеясь от души.
Вот ты подшучиваешь над другом, сбиваешь его с толку, пока он неловко пытается поговорить с девушкой по телефону.
А через мгновение… ты засовываешь руки в зияющую рану своего лучшего друга, отчаянно пытаясь удержать его вываливающиеся кишки внутри изуродованного тела.
Когда мы вернулись в лагерь, я долго не мог уснуть. Впрочем, как и всегда за всё время, что я здесь. Часами лежал на койке, наблюдая, как тени на потолке постепенно исчезают, уступая место рассветному свету.
Было тихо. Чертовски тихо.
А потом… в одно мгновение всё изменилось.
Я вздрогнул от внезапного оглушительного взрыва, прогремевшего так близко, что стало ясно – безопасным это место уже не назвать. Сон ли это был или я просто лежал, уставившись в потолок, – теперь не имело значения.