– А если я вдруг не смогу уйти от него, когда мы уйдем отсюда? Не смогу по той причине, что не захочу? Ведь я все больше привязываюсь к нему, испытываю сладкую дрожь при воспоминании о ласках и уже жду следующей ночи. И сегодня мне совсем не хочется, чтобы завтра он снова ушел на несколько дней. Ночью он даже не напоминает того монстра, который мучил меня всю зиму. А его сиротское детство? Его жизнь, полная независимых от него обстоятельств и лишений? Разве он не заслуживает прощения? Во всяком случае, от меня?
– Остаться с тобой – значит предать детей. Если бы твоя мать не предала тебя, твоя жизнь не превратилась бы в череду тюрем. Я не могу принять твой образ жизни, ты не можешь принять мой. Ты любишь мое тело, но не признаешь мою душу.
Люба вздохнула и, окончательно запутавшись в мыслях, стала бездумно смотреть на неизвестную ей желтую птичку, сидящую на тоненькой ветке ближайшего куста и выводившую короткие нежные рулады.
Из избушки доносились гневные визгливые вопли Гуя из русско-китайского суржика с большой порцией ненормативной лексики. Мужчины о чем-то яростно спорили. Она не знала, каковы были их планы накануне, и не знала, о чем спор, это ее не касалось.
– Сделай милость, заткнись! – услышала она повелительный голос Василия, и Гуй замолчал так же внезапно, как начал ор.
– Пошли, сделаем так, как он велит, – услышала она сердитый голос Гуя. Они с Ли вышли из избушки и удалились в сторону домика Ли. Гуй шел, что-то бурча, но Василий одним взглядом успокоил его.
– Хитрая и умная дрянь этот Гуй, – произнес Василий, подходя к ней. – Этот сумасшедший сукин сын вечно спорит, если дело касается ущемления его выгоды. Причем своим обычным способом, мелко и пошло. Когда меня не было, он тут правил, аки самодержец, теперь не хочет уступить свои позиции. Идем в баню, я хочу помыться перед дорогой. А то волосы, как жесткая щетка.
Они вошли в баню, и она сразу отметила необычный запах. Пахло чем-то очень знакомым, щемящим душу и навевающим неясные воспоминания. Пока он раздевал ее, а он в бане теперь всегда делал это сам, она как-то уж совсем обалденно крутила головой, стараясь уловить этот знакомый милый сердцу запах.
– Я знаю, что чересчур сексуален, но не могу тобой насытиться – прошептал он ей, нежно прижимая ее к себе. – Ты такая маленькая и беззащитная в моих руках, с характером легче пуха, и тебе трудно выдерживать меня, потому что с тобой я – настоящий пожар. Но сегодня у меня для тебя поощрительный приз.