Самым многочисленным был седьмой класс, по списку в журнале здесь значилось шесть человек. В пятом классе ей дали классное руководство, и здесь было всего четыре ученика: три девочки и один мальчик. Паренёк, словно чувствуя своё привилегированное положение, повышенное внимание к своей персоне со стороны трёх девчонок, пользовался этим.
Мальчик был черноглазый, смуглый, шустрый, но какой-то неповоротливый и неуклюжий, и имя у него было под стать – Мишка. Внешность говорила о том, что в нём непонятным образом появилась примесь горячей южной крови. Но был он настолько милым и непосредственным, что всем своим видом вызывал улыбку на лице.
Понравились Мирославе и педагоги школы. Учительница биологии и химии была простой, приветливой, улыбчивой женщиной средних лет. Добиралась на работу из соседнего села вместе с двумя сыновьями – учениками этой же школы – в хорошую погоду на велосипеде, в распутицу – пешком. Преподаватель белорусского была пенсионного возраста. В пытливом цепком взгляде угадывался сложный характер. Но первое впечатление было обманчивым. Она оказалась чересчур разговорчивой и добродушной старушкой.
Математиком и физиком в одном лице оказалась совсем молодая девушка. Как потом выяснилось, в городе они с Мирой были соседями, их дома находились на соседних улицах. Наташа, так звали девушку, услужливо согласилась отвести Мирославу на квартиру, где жила сама.
В деревне старики довольно охотно в то время соглашались брать к себе постояльцев. Особенно, если они работали в школе, в больнице или в колхозе ветврачами или агрономами, это давало возможность получить на зиму бесплатные дрова и торфобрикет.
Хозяйка, с лицом, изборождённым глубокими морщинами, исподлобья поглядывала на новую постоялицу. Бросались в глаза недоверие и настороженность к незнакомке. Было у неё необычное и странное имя – Геля. Позже Наташа объяснила Мирославе, что полное имя Генеэфа имеет польское происхождение. Село находилось почти у самой польской границы, а так как эти земли на протяжении веков присоединялись то к Польше, то к России, то и население здесь было смешанное. Однако большую часть составляли поляки.
Жизнь, наполненная новыми людьми, впечатлениями, действительно помогла Мирославе отвлечься от грустных мыслей и воспоминаний. Предаваться воспоминаниям порой просто не было времени. Только по вечерам, когда она, уставшая, ложилась на большую, широкую железную кровать с толстым матрацем и огромной, очень мягкой перьевой подушкой, только тогда она вспоминала то время, которое осталось в далёком прошлом. Как только её голова касалась подушки, и она закрывала глаза, в памяти возникали образы прошлого. Вечерние прогулки по безлюдным окраинам города, бесконечные смешные и серьёзные разговоры, ночное звёздное небо. Та тоненькая ниточка взаимной симпатии, что возникла между ними там, на свадьбе, с каждой новой встречей только крепла. То незнакомое чувство, что зародилось в душе Мирославы, росло, усиливалось, ширилось и заставляло сердце стучать всё сильнее, когда она собиралась на каждое новое свидание, с волнением ждала новых встреч.