Галина Сорокопудская вскинула на него огромные серые-пресерые глаза убийцы мужских сердец, и у Мирона Прибавкина пропало не только всякое желание спорить, но и голос, и слух, и все остальные чувства восприятия заодно. Она что-то говорила, но он больше не воспринимал её милого, детского лепета, от которого душа трепетала, как паутина на ветру.
– Извините… – простонал он обессилено и пребольно ткнулся носом в ящик стола, где у него в термосе хранилась водка со льдом. Брызнул в крышечку, глотнул, и голос тотчас прорезался вместе с трезвыми мыслями: что это я, дурак, что ли, совсем? После этого попросил тощим голосом, строго глядя в компьютер, ничего, однако, в нём не видя, кроме прыгающих строчек: – Сообщите, пожалуйста, – кхе-кхе, прокашлялся он, – следствию подробности пропажи мужа…
– Я и говорю… он поехал на работу… – оказывается, объясняла ему Галина Сорокопудская в сто первый раз, – оставил там машину и исчез… домой не явился… – снова перешла на слёзы она, в ход был пущен мокрый носовой платок и приёмчик с наклоном как бы невзначай в сторону Мирона Прибавкина, чтобы тот почуял чудесный запах её духов, а также – сладкой пудры с кондитерским оттенком; и действительно, голова у Мирона Прибавкина тотчас, как по заказу, совершила три четверит оборота, едва не свернув шею, однако сохранила крепость духа утопленника, ибо у утопленника был, хоть и слабый, но всё же иммунитет на прекраснейших из красивейших женщин Москвы, а у Мирона Прибавкина его отродясь не водилось.
– А куда именно поехал? – стал крайне официальным Мирон Прибавкин и сделал лицо супостата.
– В Белорусский деловой район! У нас там офис! – со значением сообщила Галина Сорокопудская, выпрямляясь во весь свой впечатляющий рост.
Она зря старалась. Это было для Мирона Прибавкина пустым звуком, ввиду чепуховых дел, которые ему спускали сверху: он не разбирался в офисных локациях, хотя и должен был по служебной надобности, ибо Белорусский деловой район был самым дорогим и престижным для бизнеса, именно поэтому в нём должны были заводиться, как тараканы самые, жуткие и страшные преступления века, которые только и ждали, чтобы их раскрыли такие матёрые сыщики, как Мирон Прибавкин.
– Что же вы так убиваетесь? – неожиданно для самого себя успокоил он её, моля, чтобы она ничего не поняла и не взвилась на дыбы, не фыркнула и не вылетела прочь, гордо встряхнув прекрасной, спортивной головкой. – Отыщем мы вашего мужа! Отыщем!