– О, нет, нас не исключили. Они всерьез рассматривают вариант, в котором мы больше не нужны.
Симеон медленно выдохнул, словно сбрасывал с себя последние остатки иллюзий. Потом резко ударил ладонью по столу.
– Чёрт! – короткое слово, но оно эхом отразилось от стен. Он вскинул взгляд на Раймонда. – Нас выбросили. Мы больше не совет. Больше не власть!
Он осёкся, перевёл взгляд на Раймонда, который наблюдал за ним с непроницаемым выражением.
– Мы просто… – Симеон медленно опустил взгляд на стол, где всё ещё мерцала голографическая проекция отчётов. – Пустая оболочка. Без силы, без влияния.
Раймонд сжал кулаки и наклонился вперёд, опираясь локтями о стол.
– Это мы так считаем. Но мы не мертвы, пока мы ещё можем двигаться. Они хотят убрать нас? Отлично. Но это ещё не значит, что мы позволим им это сделать.
Аурелиус вскинул на него взгляд, в его глазах промелькнул лёгкий интерес.
– И что ты предлагаешь?
Раймонд выпрямился, его взгляд стал жёстче, холоднее.
– Мы возвращаем контроль. Любой ценой.
Симеон снова посмотрел на голографические экраны, его пальцы сжались вокруг запястья.
– Нам нужно знать, кто эта женщина. Нам нужно понять, что делает её столь важной, что Лифтаскар решил перешагнуть через нас.
Аурелиус задумчиво кивнул.
– И если мы не сможем её остановить?
Раймонд не ответил сразу. Он перевёл взгляд на гаснущую проекцию. Красные линии исчезающих точек словно осыпались прахом. Он сжал пальцы, заглушая ярость.
– Мы не позволим ей сесть на этот трон.
– Любой ценой.
Тишина снова наполнила зал, но теперь в ней было иное – не обречённость и не страх, а раскалённая решимость. Если Лифтаскар решил избавиться от них, они должны были сделать шаг первыми.
В глубине Москвы, там, где серые панельные коробки стоят плотными рядами, утопая в осеннем мареве выхлопов и мокрого бетона, в одной из тысяч одинаковых квартир жил Паша Коркин. Не жил даже, а существовал, тянул лямку, пуская своё никчёмное время сквозь пальцы, как песок из развалившегося пакета с кошачьим наполнителем. Его нельзя было назвать ярким человеком, и если бы в мире существовал рейтинг людей, о которых невозможно вспомнить после первого знакомства, он уверенно занимал бы в нём одно из лидирующих мест. Средний возраст, средний рост, средний доход – во всём держался на той едва заметной отметке, где начинается скука и заканчиваются мечты.