Был ещё ТикТок. Он не снимал ролики, но часами залипал в бесконечную ленту видео, где кто—то красиво жил, кто—то устраивал скандалы, а кто—то просто ел странную еду под звук хрустящей корочки. Это успокаивало, позволяло ненадолго забыть, кто он и где. В этих коротких обрывках чужой жизни он находил утешение, которое не могли дать ни жена, ни работа, ни даже выпивка.
Так он и жил, изо дня в день, не ожидая от будущего ничего, кроме очередного скучного понедельника. Если бы кто—то сказал ему, что скоро всё изменится, он бы только усмехнулся. Изменения – это про других. Не про него.
В комнате царил полумрак, разбавленный лишь дрожащим светом ночника, который когда—то был куплен в IKEA под благовидным предлогом «для уюта». Он давно потерял свой первоначальный смысл и теперь освещал жизнь Паши Коркина так же уныло, как всё остальное в этом жилище.
Диван под ним предательски скрипел при каждом неловком движении, но хозяина это давно перестало волновать. Сейчас его тело беспомощно раскинулось, как выброшенный на берег тюлень: одна рука свисала с дивана, в другой он всё ещё сжимал пульт, а на его животе, как некий символ вечернего поражения, медленно растекался жирный отпечаток от пиццы.
Воздух в комнате словно стал плотнее, но Паша этого не заметил. Он только громко всхрапнул, переворачиваясь набок, отчего коробка с остатками еды соскользнула на пол, оставив за собой шлейф красного соуса. Где—то в глубине квартиры зашуршала мышь или таракан, но даже они не осмелились нарушить момент.
А вот зеркало решило иначе.
Поначалу его поверхность только чуть дрогнула, как если бы старое стекло не выдержало перепада давления. Затем дрожь усилилась, словно кто—то на том конце пытался пробиться наружу. Медленно, с ленивой настойчивостью, из глубины отражения начало проступать нечто. Оно не просто двигалось – оно смотрело. Наблюдало.
Сначала появилась тень, неясный силуэт, который жил по своим законам. Ему не нужен был источник света, оно просто существовало, вибрируя в тусклой глубине зеркала. А затем Паша, будь он сейчас в сознании, заметил бы самое странное: отражение перестало повторять движения его тела. Оно замерло, ухмыльнулось и слегка покачало головой, будто бы нечто внутри него узнало своего нового хозяина.
Зеркало выдало приглушённый треск: тень сделала шаг в комнату.