Год назад, на этом месте стояла Аня. Отец не пощадил старшую дочь. Заставил прыгать. И меня заставит. Вот бы довелось увидеть, как любимица Маринка, через год будет также стоять и готовиться умирать. Неужто отдаст богам дочь любимой жены.
Обернулась в последний раз, встретилась глазами с сестрами. Ольга, младшенькая всхлипывала, не обращая внимания на шиканье нянюшек. Маринка лыбилась и строила глазки младшему служке. Ей все равно. Верит в силу материнского влияния. Я улыбнулась вспоминая, как весело мы играли ещё недавно. Года три назад. А потом. Потом узнали о даре смерти.
Мы с Аней дочери разных жен. Росли без ласки матерей и любви отца. Две сиротинушки при живом родителе. Дружили. Аня старше почти на год. Защищала от нападок сестёр, тех кому повезло, кого любили. Опекала на занятиях. Отгоняла задиристых мальчишек во дворе. Отец, он же князь Ярополк, не замечал, да и не любил нас. Долго не понимали, за что. Правда, все расставила по местам. Растил на убой, для жертвы богу, своему отцу.
За шаг до смерти вспоминается только хорошее. Вот и я стоя у края, вспоминала.
– Аринка, Аринка иди яблочком угощу – я слышала, как зовёт Анютка, но прятки есть прятки. Должна найти или сдаться.
Мы с сестричками с утра бегали по всем хоромам, играли то в прятки, то в догонялки. Сейчас водила Анюта. Я схоронилась в девичьей под полатями. Маринка недовольно поджав пухлые детские губы сидела на лавке и смотрела в окно. Она одна не играла с нами. Рядом нянюшка заплетала ей косу. Маринка вертелась и реденькие светленький волосики растрепывались превращая её в пушистый одуванчик. Дверь в горницу распахнулась, порог переступил князь. Курчавый русый чуб свисал ниже кончика носа, залихватские усы плавно перетекали в аккуратную бородку. Плакса Маринка сразу кинулась жаловаться:
– Тятя, тятечка, они меня в прятки играть не берут. – она всхлипнула и прижалась к коленям родителя.– Накажи их. Палкой.
Аня взмахнула рукой и замерла посреди светлицы. Отец потрепал по кудрявой головке ябеду и с улыбкой, ласково сказал:
– Пусть не берут, зато я тебе пряничек медовый принёс.
И протянул Маринке угощение. Нос защекотал любимый запах лакомства. Я громко ойкнула, сглатывая слюну. Противную кашу утром есть так не хотелось. Выбравшись из-под полатей, вся в пыли и паутине подскочила к отцу и наивно протянула ладошку.