– «Хорошо, я потерплю», – все еще бормотал я, войдя в застекленную террасу. – Вот черт, а ведь тетя была права… Черт! Хоть с виду и не скажешь. Маленькая ведьма. Взгляд, а?!
К счастью, пса нигде не было видно. Из террасы я прошел в сводчатое помещение столовой, оформленной, я бы сказал, в бескомпромиссно-готическом стиле. В ее центре стоял резной обеденный стол и стулья с высокими прямыми спинками, а по периметру комнаты располагались книжные полки высотой в три человеческих роста, заполненные фолиантами в старинных кожаных переплетах.
Потемневшие от времени зеркала давно уже ничего не отражали, в камине, по обеим сторонам которого стояли два рыцаря в блестящих стальных доспехах, можно было целиком зажарить кабана, а свисавшая с закопченного потолка железная люстра с покрытыми пылью лампочками, имитирующими свечи, раза в два превосходила по размерам всю мою квартирку на Манхэттене. Если здесь я и провел свое раннее детство, то было совсем неудивительно, как мне удалось забыть почти все связанное с теми годами!
Однако кое-что я все-таки помнил. Будто в полусне, я поднялся по массивной деревянной лестнице на второй этаж и повернул на площадку, огороженную от зала мощными перилами. Открыв первую из трех дверей, я оказался в комнате, вроде бы бывшей когда-то моей…
Но разрешите мне здесь взять еще одну небольшую паузу, и уже после этого (обещаю!) мое повествование до самой развязки будет таким же прямым и гладким, как отчет губернатора штата Арканзас перед законодательным собранием с изложением обстоятельств, в результате которых четыреста тридцать семь миллионов долларов ежегодных ассигнований на поддержку сельского хозяйства штата были потрачены на медную мемориальную табличку в честь Дня тыквы.
Так вот: должен признаться, что три года, проведенные мною в питтсбургской католической школе для мальчиков, вовсе не были такими уж ужасными. Школа, правда, относилась к числу самых строгих и состояла при иезуитском монастыре. В ней практиковался обширный перечень наказаний за любую провинность, и все эти наказания я испытал на своей шкуре, побив многолетний школьный рекорд по скорости прохождения дистанции.
Уже со старта я легко взял барьер из трех лишних повторений «Отче…» перед началом каждого урока, с большим гандикапом промчался сквозь строй учителей с деревянными паддлами наперевес и триумфально закончил забег месяцем выскабливания зловонных вековых клоак в монастырском крыле для пожилых монахов.